Валентин Черных - Свои

— К сожалению, да, но необязательно всегда вставать в конец очереди, можно в середину, а лучше — в самое начало очереди…

Я пока стоял в самой общей очереди.

— Неплохо, — сказал Афанасий, закончив смотреть фильм. — Вполне грамотно.

Я понял, что хвалить он меня не будет.

— В чем мой главный недостаток? — спросил я.

— Недостатков нет. — Афанасий молчал, может быть, сомневался, пойму ли я его, — тогда он меня совсем не знал. — Мы все кому-то подражаем. В детстве взрослым, в молодости известным и знаменитым, это нормально. Можно научиться делать, как делали другие. Но это всегда копии. Оригинал — это когда ты сделаешь, как можешь, и не стыдишься этого, не извиняешься, не оправдываешься. Я вот такой, сегодня, возможно, это считается пошлостью, но через десять лет это станет нормой, и многие начнут подражать. В режиссуре как в моде. Все носят с воланами и рюшечками, но возникает Коко Шанель и делает маленькое черное платье.

— Я, значит, снял с воланами и рюшечками?

— Не переживай, — успокоил меня Афанасий. — Первая работа редко бывает без рюшечек.

Но у тебя тоже много рюшечек, подумал я тогда. Афанасий вошел в кино с первого фильма, снятого по рассказу Чехова. И второй фильм был по Чехову. Эти фильмы стали классикой, их показывают по телевидению по несколько раз в год. Потом он вдруг снял фильм об индустриализации, с передовиками производства, с врагом народа, которого чекисты разоблачают на строительстве. За этот фильм он получил свой первый орден. Во время войны он поработал в Ташкенте, снял несколько боевых киносборников, в которых немцев-идиотов играли знаменитые комедийные актеры, наверное, мог бы остаться в Ташкенте до конца войны, но он переехал в Москву и начал работать на студии документальных фильмов. Первый свой документальный фильм о Сталинградской битве он смонтировал из материалов фронтовых операторов и получил Сталинскую премию второй степени. Он хорошо анализировал и оказался под Курском до начала сражения. Он распределил кинооператоров на самых опасных участках и работал с ними, как режиссер с актерами, зная их возможности. Один хорошо снимал танковый бой, другой мог идти в атаку с пехотой, более медлительные не пропускали деталей быта. К тому же он знал генералов и умело снимал их, не слишком выпячивая, чтобы не раздражать Верховного Главнокомандующего. Его наградили орденом боевого Красного Знамени, а за фильм он получил Сталинскую премию первой степени. И уже делать фильм о битве за Берлин поручили ему.

После войны он начал преподавать в Киноинституте. Роман о молодых подпольщиках во время войны он прочитал одним из первых и начал готовиться к съемкам. В этом фильме он снял весь свой актерский курс. Молодые актеры-студенты сразу стали известными. Потом он снял киноэпопею о гражданской войне по книге советского классика. Тогда еще телевидение не снимало телесериалов. На киноэпопею из четырех фильмов ходили четыре вечера подряд. В некоторых кинотеатрах показывали по два фильма сразу. О фильме-эпопее были написаны статьи и диссертации.

Можно понять, почему Афанасий, молодой эксцентричный актер, который снимался у лучших режиссеров того времени, стал режиссером. И тогда, и сейчас молодые считают, что могут сделать не хуже, а лучше стариков (в старики записывают всех, кто старше тридцати), но не все решаются. Я спросил Афанасия:

— Почему вы выбрали для своего первого фильма рассказ Чехова?

— Потому что фильм — это всегда рассказ, случай. А Чехов один из немногих русских писателей-рассказчиков. Россия знаменита своими романистами. Единственный из рассказчиков, кого знают за рубежом, — это Чехов. Поэтому мой первый фильм заметили не только здесь, в России, но и на Западе.

Я не стал спрашивать Афанасия, почему он после Чехова стал снимать про рабочих и чекистов. Я это узнал после его смерти, когда его стали забывать, но очередной юбилей все-таки решено было отметить, и меня попросили написать о нем статью. Я, уже депутат Государственной Думы, запросил дело Афанасия в Федеральной службе безопасности, уверенный, что такое дело существует. В КГБ были дела даже на самых верных и надежных, к тому же верными и надежными они становились после многочисленных проверок перед тем, как присвоить звание народного артиста или наградить очередным орденом.

Дело на Афанасия завели в середине тридцатых годов, когда он снял свой первый фильм. Особый интерес для меня представил рапорт оперативного уполномоченного НКВД о выявленных несоответствиях в его биографии. В пункте «Социальное происхождение» Афанасий написал: «…из служащих. Отец — бухгалтер, мать — домохозяйка». Уполномоченный уточнял: отец был бухгалтером, но после революции. А до революции владел несколькими кинотеатрами в Томске.