Махмуд Теймур - Синие фонари

Я заметил, что каждый раз, когда дела наши особенно плохи, из шкафа убывают книги. Оказывается, моя невежественная, легкомысленная жена (да простит ее Аллах!) использует мою книжную сокровищницу для того, чтоб прокормиться. Она продает корифеев мысли за жалкие гроши и на эти деньги покупает съестное. А когда однажды я упрекнул ее, она разразилась криком:

— Уж не хочешь ли ты, ничтожество, чтобы я готовила тебе еду из собственного мяса! О презренный!

Творения ибн Малика и аль-Харири [44] Ибн Ма́лик (1273–1331) — арабский энциклопедист, историк и географ; аль-Хари́ри (1054 (1055) — 1122) — арабский литератор и грамматик. , по убеждению моей жены, равноценны тарелке варева. И, к величайшему стыду моему, должен признаться, что с некоторых пор я вынужден поглощать за обедом и ужином гениальнейших мыслителей.

…Запершись в комнате, я лихорадочно работаю. Часы бегут за часами. Я пишу начерно и набело, тут же снова переписываю начерно и набело, чтобы создать шедевр, венец творенья! Затем сломя голову мчусь в «Управляемые ракеты» и вручаю свое произведение главному редактору.

Он листает страницы рукописи. Прочитав несколько абзацев, кривит рот и презрительно фыркает:

— Окаменелые мысли, а слова — что булыжники. Неужели вы не способны принести наконец хоть одну статью, годную для печати? — Он сверлит меня взглядом. — Вы читали, что пишут ваши коллеги?

— Нет, не читал.

— А зря. С них надо брать пример, подражать им надо, если хотите добиться успеха.

— А вы не порекомендуете что-нибудь из написанного ими?

— Пожалуйста. Вот, например, великолепное руководство «Как зарезать тещу без боли». А это чудесная новинка «Папа с дочкой танцуют рок-н-ролл». Или другая волнующая вещь — «Губы из пластмассы — на любой вкус»… Видите, ваши собратья по перу идут в ногу с веком! А вы что предлагаете? «Мужчины — наставники женщин», «Самое ценное в человеке — сердце его и язык». А это что такое? «Различие между соединительной хамзой [45] Хамза́ — одна из согласных букв в арабском алфавите. и разделительной». Какая скучища! И откуда только, уважаемый, вы извлекаете подобные темы?

— Из книжного шкафа, фундамент которого заложил мой прадед.

— Ах, вот где корень зла! Да ищите лучше темы на базаре, на улице, в гуще людей, ищите необычное и интересное в самой жизни.

Я покинул «Управляемые ракеты», проклиная день и час, когда решил стать журналистом. Да, надо бросать эту профессию. Она не для нас, обиженных судьбой неудачников. Надо выбирать новую дорогу в жизни, искать другую работу. Я готов стать дворником, официантом, чистильщиком сапог, возжигать благовония на похоронах — делать что угодно, только не писать. С этого дня рука моя не прикоснется к перу. Стоит ли рекомендовать средство «как зарезать тещу без боли», когда ее надо убивать с болью, и притом с мучительной!

Устало и бесцельно брел я по улице, «влача тяжкое бремя поражения», как говорили великие филологи прошлого.

Вдруг в голову мне пришла блестящая мысль. Она ободрила меня, вселила надежду. Я немедленно направился в кофейню «Реактивный самолет» и устремился к столику, за которым обычно сидит Азуз. Он действительно оказался там, на этот раз — в компании чистильщика сапог, торговца четками и продавца бананов. Мой приятель, надо вам сказать, крут норовом. Он, как и всегда, о чем-то горячо спорил с присущим ему упрямством.

Увидев меня, Азуз обрадовался, потребовал еще кофе и наргиле и тут же вернулся к спору.

Заметив, что я молчу, он удивленно поглядел на мою мрачную физиономию:

— Что с тобой? Храни тебя Аллах от зла!

— Зло во всем, — ответил я, ковыряя землю носком ботинка.

— Да в чем дело? Объясни!

Тут я рассказал ему, почему решил навсегда отказаться от журналистики.

— Все кончено, к ней нет возврата, — решительно заявил я.

— Ты прав, — сказал он. — Я сам не питаю никакого доверия к тому, что называется журналистикой или редакторской работой. Журналисты, по-моему, похожи на ярмарочных клоунов или бродячих шутов. Ходят по канату и все время балансируют, чтобы не свалиться.

— Вот и избавь меня от этого каната, с которого так легко упасть! Затем-то я и пришел к тебе.

— Ты хочешь, чтобы я подыскал тебе другую работу?

— Никто этого не сделает лучше тебя. Не тебе ли подчиняются старосты всех кварталов?! Разве так уж трудно найти для меня подходящее место?

Долго чесал в затылке Азуз:

— Это и впрямь не трудно, если пожелает Аллах. Что же тебе предложить?