Фиона Макинтош - Хранитель лаванды

Мадам Маршан уже открыла заднюю дверь и шепотом пригласила новых посетителей заходить. Весь свет в доме был погашен, лишь горела пара свечей. Огоньки пламени задрожали под порывом холодного воздуха от входа.

Лизетта поднялась. В кухню вошло двое мужчин — оба высокие, оба нагнулись поцеловать мадам Маршан — раз, второй, третий. Тот незнакомец, что был чуть повыше, взглянул на Лизетту с улыбкой. Даже в полумраке видно было, до чего же он хорош собой — точно кинозвезда. Он и в самом деле сильно напоминал Рональда Колмана.

— Анжелина?

— Да. — Лизетта замялась, не зная, уместно ли будет пожать ему руку, и обрадовалась, когда он принял решение за нее.

— Давайте придерживаться французских обычаев, — заявил он, дружески целуя ее в щеку, совсем как только что целовал мадам Маршан. — Я Роже.

Да он, верно, ростом не меньше шести футов и четырех дюймов — вон как ему пришлось нагнуться! Колючие усы легонько царапнули ей щеку.

— Добро пожаловать в Прованс, — сказал Роже. — Это Люберон, гора, что тянется с востока на запад и делит край пополам. По обеим сторонам лежат речные долины. Я вам все это рассказываю по двум причинам — во-первых, потому что тут мы в относительной безопасности, а во-вторых, чтобы вы поняли: вам предстоит нелегкое путешествие. Надеюсь, вы способны ходить по пересеченной местности. — Он добродушно улыбнулся. — До Парижа путь не близкий.

— Вы учили французский в Бельгии, Роже? — спросила Лизетта.

Он усмехнулся.

— Мой дедушка родом из Бельгии, а сам я много жил во Франции. Скажите мне потом, что меня выдало. А теперь позвольте представить вас моему другу. Он предпочитает, чтобы его называли просто Фосиль.

«Серп», — мысленно повторила Лизетта. А что, ему подходит, вон как мрачно на нее покосился.

— Monsieur, — промолвила она. — Анжелина.

Он не стал ее целовать — просто кивнул со своего места в тени.

— Анжелина, — повторил он.

Голос у него оказался низким, но куда мягче, чем Лизетта ждала после всех мрачных взглядов. Фосиль сделал шаг вперед и развернулся к ней лицом — и Лизетта вдруг разглядела, что он тоже невероятно хорош собой, причем редким для этих краев типом красоты: золотистые волосы, светлые зоркие глаза…

— Надеюсь, у вас найдется другая одежда, — добавил Фосиль.

Молодой человек говорил по-французски безупречно. Пожалуй, с легким южным акцентом, однако без характерных для жителей юга протяжных певучих гласных. В Париже он вполне сошел бы за своего.

— Другая одежда?

— Эта не годится. — Фосиль обращался к Роже, игнорируя Лизетту.

— Но у меня все французское, — возразила она в ужасе.

Фосиль снова повернулся к ней. Как ни была она зла, а все же невольно отметила, что он превосходно сложен.

— Слишком дорогое, — отрезал он. — Можете рисковать своей жизнью, mademoiselle, только не моей.

И об этом-то грубияне мадам Паскаль была столь высокого мнения?

— Все вещи старые! — Лизетта не хотела уступать.

Фосиль покачал головой.

— Выглядят новыми. Да и вообще слишком шикарны для этой части Франции. Не сомневаюсь, в Париже вам это с рук и сошло бы, а тут привлечет самое нежелательное внимание. Да и по горам в таком не походишь. Особенно на каблуках. На деревенскую девушку вы не похожи, а если не любите мерзнуть, то учтите, что одеты вы слишком легко.

Каков наглец!

— Я ценю вашу заботу о моем благополучии, Фосиль, но…

— А я не о вашем благополучии пекусь. Не хочу тащить вас по горам на руках, когда вас морозом прихватит. И не хочу получить пулю лишь из-за того, что ваши наряды нас выдадут. — Он пожал плечами. — Переоденьтесь или ищите себе нового passeur .

Девушка, раскрыв рот, посмотрела на Роже. Тот хмуро рассмеялся.

— С ним дело иметь — одно удовольствие, да?

Мадам Маршан тихонько коснулась руки Роже.

— Роже, можешь ночевать тут сколько угодно. Сам знаешь.

— Знаю, мадам, но одной ночи более чем достаточно.

Мадам Маршан перевела взгляд на Лизетту.

— Мы его зовем «долгоножка» — вечно ноги с кровати свешиваются.

Лизетта улыбнулась этой славной женщине, идущей на риск ради общего дела. Однако внутри у девушки так и кипела злость на Фосиля — а ведь с этим человеком ей предстоит провести вместе много дней, начиная с завтрашнего. Она остро ощущала его присутствие — всеми органами чувств. Запах лаванды, что он принес с собой, отсветы свечи на светлой бородке, голос… Вот он стоит спокойно и расслабленно, сунув большие руки в карманы и откровенно ее разглядывая. Щеки Лизетты пылали румянцем, она рада была, что в комнате темно.