Джонатан Троппер - Все к лучшему

— Оставьте их, — окликает он Норма из-за стола секретарши. — Поехали.

— Какого черта вы тут делаете? — обернувшись к Джеду, рявкает доктор.

— Все в порядке, док, — отвечает Джед. — Все под контролем.

— Кто вы такой?

В отличие от Норма, Джед ростом не ниже доктора. Он подходит к нему вплотную и с холодным безразличием смотрит ему прямо в глаза.

— Я тот, кто решит эту проблему.

Доктор отступает, а мы направляемся к выходу, таща за собой Норма, который разразился было перед пациентами пылкой речью, похожей на предисловие к пространным извинениям. В лифте Джед с гордостью демонстрирует нам листок для записи рецептов, на котором Камилла нацарапала название загородного клуба в Уэстчестере, где, по ее словам, доктор Сандерсон старается до прихода зимы наиграться в гольф.

— Загородный клуб «Ларчмонт», — читает Норм. — Я знаю, где это.

— Может, просто позвоним ему? — предлагаю я, с содроганием представляя себе очередной набег с участием Норма.

— Она не знает его мобильного, — поясняет Джед.

— А это что?

— Это номер Камиллы.

— Я-то думал, это что-то важное, раз она его дважды подчеркнула.

Джед улыбается, складывает бумажку и прячет в карман.

— Видишь, на что я иду ради тебя?

Я втискиваюсь на крошечное заднее сиденье кабриолета, а Норм садится рядом с водителем и, к сожалению, расценивает эту вынужденную меру как предлог, чтобы наставить Джеда на путь истинный.

— Сколько тебе стоила эта машина, тысяч шестьдесят? — спрашивает он.

— Норм, — перебиваю я.

— А что такого? Я просто спросил. Если не хочет, может не отвечать.

— Это неприлично.

— Почему? Здесь все свои.

— Шестьдесят три, — Джед улыбается мне в зеркало заднего вида.

Норм удовлетворенно кивает.

— Ты уже несколько лет не работаешь, то есть, как я понимаю, у тебя на счету в банке круглая сумма.

— На жизнь хватает.

— Ну вот, — не унимается Норм. — Богатый, красивый мужчина в расцвете сил. Ты можешь заниматься чем угодно. Делать, что душа пожелает.

Джед кивает. Улыбка сползает с его лица.

— Так какого черта ты целыми днями сидишь дома перед телевизором?

— Норм! — рявкаю я. — Отстань от него.

— Если Джед хочет, чтобы я замолчал, пусть скажет: «Заткнись, Норм».

— Заткнись, Норм, — говорит Джед.

— Да ладно вам! — раздраженно восклицает Норм. — Мы же мужчины. Мы должны говорить то, что думаем. Зачем ходить вокруг да около? Удивляюсь я вам: все чего-то юлите и обижаетесь, как нервные барышни. Хотите знать, что я обо всем этом думаю?

— Нет, — одновременно отвечаем мы с Джедом.

— Два парня живут в самом потрясающем городе на свете. Перед вами в буквальном смысле открыты все дороги. При этом один целые сутки торчит в своей дорогой квартире, дурманит голову телевизором, как героином, а ты, — тут Норм большим пальцем указывает через плечо на меня, — недоволен всем на свете, но изменить что-то тебе храбрости не хватает. Больно смотреть, как бездарно вы тратите свою жизнь. Неужели вы полагаете, что всегда будете молоды? Так я вам вот что скажу: старость наступает быстрее, чем вы думаете. Несется на тебя на всех парах, как паровоз.

— Я прихожу в себя, — поясняет Джед.

— Ты прячешься, — сочувственно поправляет Норм. — Вы оба чего-то боитесь, уж я не знаю чего. Да, Раэль погиб, и это большое горе. Но его смерть должна была научить вас, что жизнь — бесценный дар, тратить который вот так вот зря — преступление, как бы сильно вы ни оплакивали друга. Посмотрите на меня. Близкие меня презирают, я алкоголик, за всю жизнь сменил больше пятнадцати работ, в банке на счету и десяти тысяч не наберется. Если кому и должно быть страшно жить, так это мне. А я каждый день встаю с постели, одеваюсь и выхожу на люди и стараюсь делать все, что в моих силах. Иногда получается, иногда нет, но каждый вечер я ложусь спать, уверенный в том, что завтра будет еще один шанс изменить жизнь к лучшему. И знаете что? Я прекрасно сплю. Как ребенок, черт возьми. И пусть мне приходится пить таблетки, чтобы у меня встал член, зато вам двоим нужна таблетка для души. — Норм кивает, довольный сравнением. — Так и есть. Эректильная дисфункция души, вот что это такое. — Он открывает бардачок и принимается рыться в нем. — Ручки нет? Хочу записать. Хорошо сказал. Прямо хоть авторские права регистрируй.

— Ну ты и нахал, — не выдерживаю я.

— Да ладно тебе, — задумчиво произносит Джед. — Он прав.

— Ни фига, — внезапно меня охватывает волна гнева. — Да кто ты такой, чтобы врываться в нашу жизнь и лезть в душу? Раз ты такой умный, почему тогда ты неудачник?