Амир-Хосейн Фарди: Исмаил

— Ах ты тварь, ты что тут делаешь ночью?

Исмаил бросился наутек.

— Стой, говорю тебе. Куда бежишь, ворюга?

Исмаил обернулся на бегу. Мужчина был толстый и двигался медленно. Он переваливался, как белая утка. Понятно было, что не догонит. Оставалось пробежать несколько переулков, и будет узкая улица. Но, не успел он добежать до нее, как из нее показалась машина с включенными фарами. Исмаил свернул к дому, чтобы сбоку миновать машину. Но тут взгляд его упал на тех, кто сидел в машине. Они показались знакомыми. Враждебными. Они тоже уставились на него. Водитель вдруг затормозил и поставил машину наискось, загородив ему дорогу. Исмаил развернулся и побежал назад. Несколько человек вместе с толстым мужчиной бежали ему навстречу. Когда толстый мужчина и те, кто был рядом с ним, увидели, что Исмаил повернул в их сторону, один из них крикнул: «У него нож, берегись!» И после этих слов они все развернулись и бросились назад. А машина с включенными фарами теперь ехала за ним следом. Почти догнав толстого мужчину, Исмаил свернул в узкую улочку без машин. Быстро рванул по ней. Машина, ехавшая за ним, затормозила против этой улички. Шины взвизгнули по асфальту громко, на всю округу. Вскоре он услышал у себя за спиной топот нескольких человек. За ним гнались. Он прибавил скорости. Топот ног разбивал плотную тишину морозной зимней ночи. Он приказал сам себе: «Беги, Исмаил-синеглаз, беги, не попади в руки этим тварям!» Потом он увидел Али-Индуса, который смотрел на него с тревогой и осуждающе говорил: «Ай, сумасшедший, что ты наделал, придется мне отвезти тебя в Индию!» Вспомнилась та индийская актриса, которая улыбалась Али-Индусу. Кто-то кричал: «Стой!»

Он не обращал внимания. Бежал и не оглядывался. Здешние извилистые улицы он знал хорошо. Участки этого квартала постепенно захватывал сам народ — хаотично, без всякого плана, люди строились, возникали узкие переулки, ответвляющиеся от столь же узких улиц, переходящие в другие переулки, иногда — в тупики. Маленькие домики, кривые дворики, прижавшиеся друг к другу. В конце этот уродливый квартал упирался в железную дорогу и в усыпальницу имамов [42] Усыпальницы имамов — тип культовых зданий в Иране, представляющих собой мавзолеи над гробницами шиитских имамов и их потомков и других святых. Нередко такие мавзолеи соединены с небольшими купольными мечетями. при кладбище. Исмаил был на тех улицах, которые он знал. Топота за спиной уже не было. И никто не кричал ему «Стой!» Он немного успокоился. В то же время напрягался, поворачивая за углы. Может быть, там его ждут, схватят, изобьют. Поэтому, достигнув конца улицы, он чувствовал, как начинает сильнее колотиться сердце — словно он прыгал во тьму и не знал, что там, впереди.

Он благополучно миновал узкие изогнутые улицы квартала Зур-абад и достиг стены кладбища, по другую сторону которого была железная дорога. В это время ночи вход с улицы в усыпальницу имамов был заперт. Следовательно, нужно было проникнуть в нее другим путем. Он пошел вдоль стены. Одно ее место выглядело удобным. Там не хватало кирпичей наверху стены. Исмаил отошел для разбега. Разбежавшись, вскочил на стену, опершись ногой на трещину в ней, и руками ухватился за ее верх. Подтянувшись, оперся на стену локтями и посмотрел на ту сторону. На кладбище было тихо. Меж могил темнели расплывающиеся тени сосен, чинар, тощих олеандровых кустов. Чуть дальше над кронами деревьев возвышался купол мечети, на вершине которого горела маленькая яркая лампочка фиолетового цвета. Исмаил оседлал стену и посмотрел вниз. Под стеной виднелся заброшенный арык, заросший чертополохом и заваленный сухими листьями и мерзлыми комьями земли. Исмаил сначала повис на руках на стене с ее внутренней стороны, потом прыгнул в арык. Сухие листья зашуршали под ногами. Он сидел на корточках, озираясь вокруг. Кладбище оставалось безмолвным. Он поднялся и пошел вдоль стены. Тихо дул холодный ветер, качая иглы сосен. Небо заволокло тучами, и посыпалась крупка мелкого снега.

Из-за стены кладбища слышался кашель прохожих — резкий, долгий кашель. Исмаила пугала глубина могил, могил древних, разрушенных, провалившихся, страшных и таинственных. Он замерз. Даже позвоночник его дрожал от холода. Усталость, бессонная ночь, а теперь еще ветер, снег и мороз набросились и терзали его. Как хотелось лечь в теплом месте, заснуть и забыть обо всем. В это время из громкоговорителя мечети послышался звук азана. Теплый и звучный голос муэдзина вселял надежду. Исмаил пошел к мечети. Строение было круглой формы, старинное, стены толстые, глинобитные, и бирюзового цвета купол. Вход в усыпальницу был с северной стороны. То была деревянная дверь, обитая гвоздями с широкими шляпками. Он заглянул внутрь. Посреди зала находился небольшой склеп, над которым вместо культового светильника висела обычная лампа в плафоне. Рядом стоял, читал намаз мужчина средних лет, а к микрофону было приставлено старенькое радио для трансляции азана. Исмаил вернулся в вестибюль в поисках воды для омовения. Заметил кран и небольшой бассейн. Подошел к крану, снял носки и засунул их в карманы. Закатал рукава и пустил воду на руки. Холодная вода словно иголками вонзилась в кожу. Он быстро совершил омовение и вошел в святилище. На его волосах тонким слоем лежал снег. В дверях он лицом к лицу столкнулся с тем мужчиной средних лет. Тот вздрогнул.