Наталия Терентьева - Училка

— Мам-мам-мам-мам… — стучался об меня Никитос перевязанной головой. — Я дома не могу, ску-у-учно! Бабушка заставляет читать и есть всё время!

— Анечка! — Наталья Викторовна начала было оправдываться. — Я насильно не кормлю…

— Да что вы, Наталья Викторовна! Спасибо, что согласились посидеть…

— А я не согласился сидеть дома! — стал настаивать Никитос. — Я…

— Помолчи. Пойдешь завтра в школу. С одним условием…

— Да-а-а-а-а-а-а! — заорал Никитос и поскакал на одной ноге в комнату, сшибив на ходу Настьку, которая не заплакала, упав, а засмеялась и даже попыталась попрыгать за Никитосом.

— Анечка, — Наталья Викторовна поправила очки и очень осторожно спросила: — Ты прости, что я вмешиваюсь… А у вас с Игорем всё хорошо?

Я не знала, что она имеет в виду. И смысл ее вопроса поняла гораздо позже. Тогда же я только удивилась, что Наталья Викторовна вдруг стала обсуждать очевидное. У нас с Игоряшей все плохо. Но не настолько, чтобы от этого страдали окружающие — его мать и наши общие дети. А нам — конечно, не сладко. Он мается в тоске, я маюсь в его присутствии. Что же тут может быть хорошего?

— У нас все нормально, Наталья Викторовна, — постаралась улыбнуться я. — А что?

— Да нет… так, ничего, Анюта. Нормально — и нормально. Я пойду? Игоряшу скоро кормить.

— Конечно, Наталья Викторовна! Спасибо вам.

В школу Никитоса вызвался сопровождать Игоряша. Не просто довести до дверей — он и так все время близнецов в школу водит, — а сидеть целый день! Я даже сразу не поверила:

— Взял отпуск? Тебе отпуска не жалко?

— Нет, не жалко. У меня большой отпуск. Я боюсь Никитку одного оставлять.

Игоряша, бедный Игоряша. Какой хороший отец! И каким бы замечательным мужем был кому-нибудь, если бы не дружил с Андрюшкой, и Андрюшкина сестра расчетливо и холодно в один момент не выбрала бы Игоряшу в биологические отцы своему будущему ребенку. Нет-нет, конечно, всё было не совсем так.

Игоряша был симпатичный, молодой, на десять лет моложе, чем сейчас. У него так не потели руки, не сутулилась уныло и покорно спина, у меня была надежда, что я уговорю его сбрить бородку в один прекрасный день… Да разве дело в этом? Просто Игоряша — симпатичный и хороший. Вполне импозантный даже, если мама его с утра хорошо оденет. Он мне почти нравился. Нравился. Не до дрожи, но нравился. Приятный, милый, очень порядочный. Слова плохого не скажет. И на меня смотрит — не отрываясь, сколько я себя помню. Выбрать его в отцы будущему ребенку было нетрудно. А потом… Потом, чем больше я его узнавала, тем больше он меня раздражал. Жили же раньше, не любя — когда суженых родители выбирали? Жили. Потому что иначе нельзя было. А сейчас — иначе можно. И от тоски чахнуть рядом с Игоряшей я не хочу.

И в результате хороший отец Игоряша целую неделю ходил в школу вместе с Никитосом, сидел на уроках, ему разрешили.

К концу этой недели мне показалось, что Настька стала заболевать. Я ловила на себе ее встревоженный взгляд, она то и дело краснела — от каких-то своих неприятных мыслей, отказывалась от еды.

— Что? — спросила я ее, сев с ней вдвоем в своей комнате и крепко обняв.

— Мам, — Настька мгновенно напустила полные глаза слез, — пусть папа больше никогда к нам в класс не ходит. Хорошо?

— Хорошо. А почему?

Настька молчала, глядя на меня широко открытыми глазами, из которых при этом ручьями вытекали слезы. Душераздирающее зрелище, надо признать.

— Ты так на меня смотришь, как будто я в чем-то виновата. Что? Что такое случилось?

Я даже не представляла себе, что делается в душе у Настьки и насколько близка я была к истине. Конечно, виновата во всем, что произошло, была я одна. Но Настька, ничего не говоря, просто уткнулась мне в колени и завыла так, что Никитос примчался со скоростью маленького бронетранспортера, сшибая всё на своем ходу.

— Что у вас в классе случилось? — остановила я его на лету.

— У нас?

— Да, у вас. Почему Настька плачет и просит, чтобы папа больше с тобой в школу не ходил?

— А, мам, точно! Я тоже прошу, чтобы он не ходил! — обрадовался Никитос.

— Почему?

— Он мне драться не разрешает! — честно глядя на меня, сообщил Никитос и протянул Настьке свою потерянную футболку, которая вывалилась почему-то из моего шкафа: — На, посморкайся!

— Так, ясно. — Я набрала номер Игоряши. — Игорь, ты дома? Тебя мама сейчас кормить собирается?

— Да, ты откуда знаешь?

— Легко догадаться. Время ужина. Можешь заскочить к нам на минутку, когда поешь?