Роберт Стоун - Псы войны

Мардж нетерпеливо мотнула головой.

— Что невероятно? — спросила она почти с мольбой.

— Тишина, — ответил он. — Приходит из ниоткуда и уходит в никуда.

Мардж выбралась тоже и посмотрела вдоль рельсов:

— Он идет где-то там.

— Я не верю в это, а ты?

— Верю, — сказала она.

Конверс забрался обратно в «лендровер».

— Тогда ладно. Поехали, заберем его.

Она подошла к машине и с жалостью посмотрела на него.

— Слушай, — сказала она. — Ты давно уже мог выйти. Ты сидел за рулем… мог бы заехать на автобусную остановку. Мог бы остаться на той заправке.

— Не шути со мной, — ответил Конверс. — Посмотрим, там ли он. Все равно больше нечем заняться.

Она села в машину.

— Дурь будет у него.

— Осмелюсь сказать, что, видимо, будет. То-то радости, да? Заодно и приложишься.

— Не знаю еще.

— Смех, да и только, — сказал Конверс. — Ты должна знать, хочешь ты слезть или нет. Все это про себя знают.

— Да, хочу.

— Просто поговори со мной немного, чтобы я не уснул, большего я не требую.

Он старался держать «лендровер» как можно ближе к рельсам. Машину подбрасывало на, казалось бы, незначительных неровностях почвы. Шоссе позади скрылось из виду; они мчались вперед, объезжая черные обломки породы и кусты с хлесткими ветками, побуревшими от креозота.

— Ты хочешь слезть с иглы и хочешь подобрать его.

— Должна, — поправила она.

— А разве не хочешь?

— Дело не в хотении. Мне это необходимо.

— Значит, мы уже на уровне зачаточной нужды, — проговорил Конверс. — Там и обоснуемся. Там — клёво.

Мардж нетерпеливо взглянула на него:

— Я говорила, что ты не обязан ехать. Что с тобой?

— Устал я.

В машине было очень жарко. Конверс расстегнул рубаху.

— Господи, какой ты нудный, — сказала она. — Стал.

Конверс не обиделся. Он уже приспособился к бездорожью и поддал газу. Он не представлял, сколько им еще ехать.

Чуть позже Мардж закрыла лицо ладонями и простонала:

— Это безумие. Здесь нас наверняка поймают.

— Здесь ничего нет, — сказал Конверс.

Он сам не понимал, что имеет в виду. Песок и пропитанный креозотом ветер, хлопающий тентом джипа, — были. Риск слететь с катушек тоже был. Все одинаково реально. Ощущение было такое, будто он только что проснулся и ему кажется, что он ведет машину.

— Поганое место, — сказал он. — Нечего тут делать.

— Никогда еще не было так страшно, — призналась она.

— Возможно, трудности духовные переходят в физические.

— Ну хватит, — взмолилась она.

Мрачная коричневая стена гор впереди росла, приближаясь.

— Я что-то вижу, — сказала Мардж.

Конверс, высматривавший выбоины перед машиной, вскинул глаза и посмотрел вдаль. Наконец рядом с рельсами он заметил синее пятнышко. Синее с проблесками, где солнце сверкало на чем-то металлическом. Сбросив скорость, он подъехал ближе.

Они вышли из машины, и Мардж побежала вперед. Конверс не стал выключать мотор. Он пошел за ней и увидел Хикса, лежавшего возле рельсов. На плече винтовка, на спине рюкзак. Бок в засохшей крови; одна рука лежит на рельсе. В ране копошатся трупные мухи.

Мардж стояла, глядя на него, потом побежала к джипу, схватила флягу с водой и помчалась обратно.

— Он в шоке, — сказала она тихо.

— Нет, он умер.

Он подошел, глянул на Хикса, на горы позади него. До них было несколько долгих миль. Конверс поразился, что Хикс ушел так далеко с таким грузом. Откинув клапан рюкзака, он увидел, что пакет с героином находится внутри.

Мардж села на рельсы, но они были раскалены, и она быстро встала. Опустилась в белую пыль и сидела, отгоняя синих мух от Хикса и плача.

Конверс смотрел на нее. Измученная, она все же была очень красива, слезы шли ей. Он мог бы, подумалось ему, сейчас снова влюбиться в нее. Он не был человеком бесчувственным, а картина была очень трогательная. Настоящая. Может, стоило ехать сюда хотя бы ради этого.

Он окинул взглядом выбеленную пустыню, пытаясь понять, что он чувствует. Страх. Поблескивающий на стволе винтовки, мерцающий в мескитовом дереве. Неизбывный, вечно преследующий его страх.

Мардж сидела, качаясь из стороны в сторону, оплакивая Хикса; ветер, вздымавший пыль, трепал ее волосы, лепил юбку к ногам. Наконец она перестала плакать, открыла рюкзак и рукавом куртки зачерпнула порошка. Потом взяла флягу с водой и вернулась к «лендроверу».

Конверс подошел к Хиксу и встал над ним — через мгновение он уже отгонял от него мух. Разве мог я подумать, размышлял он, что увижу еще столько крови, в общей сложности?