Беник Сейранян - Пути и судьбы

«В те мгновения, когда я, как пловец, затянутый в омут, так ждала вашего спасительного призыва, вы вдруг подходите ко мне со словами сочувствия кому-то другому…»

И еще: «Вы можете не насиловать себя с ответом — не на всякое письмо обязательно отвечать…»

Нет, она ненормальная! Зачем она все это пишет, для чего?

И все же было бы неплохо прочитать это письмо еще раз, в более спокойное время.

Приняв такое решение, Микаэл заснул наконец глубоким, освежающим сном.

Нет, не глупой женщиной была Анна и ничуть не странной. В этом Микаэл убедился, внимательно перечитав ее письмо.

Искренне и непосредственно, как самому близкому я родному человеку, поверила она бумаге свои печали и раздумья. В каждой строке письма чувствовался трепет живого сердца. Оскорбленное самолюбие заставило ее пренебречь многими условностями и открыться чужому, едва знакомому человеку. Так могла поступить только женщина с очень чистой и честной душой; она нашла в себе силы подняться над повседневностью, над людской мелочностью и пошлостью.

Письмо Анны стало для Аразяна окном в какой-то новый, незнакомый ему мир. Створки этого окна были смело распахнуты настежь. И оттуда веяло на него чем-то свежим. Даже в комнате его все вдруг стало выглядеть по-иному — бумаги, книги, все, решительно все.

…Капитану Варшамову Микаэл осторожно дал понять, что Анна все еще надеется на возвращение мужа, еще любит и ждет его.

Варшамов помрачнел.

— Эх, дружище, если аллах не дал, что может дать его пророк? Силком красавицы не заманишь. Будь у меня счастье, не так сложилась бы моя судьба.

Но капитан был не из тех, кто быстро впадает в отчаяние. От своих намерений он не отказался. Только теперь он пытался воспользоваться помощью Дуси. А Дуся, завидев капитана, краснела, как вишенка, смущалась, не сводила с него восторженных глаз. Она, казалось, на расстоянии чувствовала на своих губах прикосновение его жестких, как щетина, усов. Видно было, что Варшамов ей очень нравится, и она не упускала случая стрельнуть в его сторону глазками.

От самой пустой шутки капитана она заливисто хохотала.

— Я тебя отвезу в наши горы, Дусенька, — пошутил как-то Варшамов, — усажу там тебя на оленя…

С тех пор Дуся не давала ему покоя.

— Ну, когда же мы поедем в горы, Егорыч? — широко улыбаясь, спрашивала она его при каждой встрече.

— Скоро, очень скоро, Дусенька, вот поставим только Гитлера на колени и — айда!..

Дуся тенью ходила за капитаном, таяла от каждого его взгляда. Но Варшамов точно ослеп, он ничего не замечал. Все его мысли были заняты Анной.

— Знаешь, Микаэл, — как-то сказал он огорченно, — супружество сравнивают с осажденной крепостью: кто внутри, тот мечтает поскорее вырваться, кто снаружи-только и думает, как войти. Так вот и со мной, парень. Со всех сторон я эту крепость осаждаю, а она все не сдается.

— Я тебе посоветую — снимай осаду.

— Э, добрый совет хорош, Микаэл-джан, а доброе дело того лучше… Не захотел ты мне помочь, плохо, брат, плохо…

— Странный ты человек, Варшамов. Ну, чем я мог помочь тебе?

— Сам не знаю. Я думал, что самый короткий путь — прямой, позабыл, что окольными путями порой достигают цели. У человека два уха, один язык — это затем, чтобы он больше слушал, меньше болтал. А я как раз наоборот сделал и собственными руками дом свой разрушил. Теперь, верно, Анна пустомелей меня считает и смеется надо мной…

— Наивные ты говоришь вещи, Варшамов.

— Ничего наивного, честное слово. Красивая женщина, Микаэл, подобна тени. Хочешь поймать ее — она бежит от тебя… Сам убегаешь, глядишь — она следом гонится.

— Так ты возьми и убеги.

— Вот этого-то я и не могу сделать… Видит бог, Микаэл, такой огонь во мне бушует, что разорви я грудь — он весь мир спалит.

— Это следствие, Варшамов, — расфилософствовался Микаэл. — А ты поищи-ка лучше причину. Стоит ли хоть одна женщина того, чтоб из-за нее так охать, так мучиться?

— И это все?.. А ты не знаешь, что причина не всегда опережает следствие. Вот ты, к слову, врач, хирург, Ну, скажем, умирает под твоим ножом человек и ты идешь за его гробом. В этом случае покойник, то есть «следствие», — впереди, а ты, «причина», — сзади. Понял?..

Микаэл снисходительно улыбнулся и покачал головой. Этот несносный человек не может не пошутить даже при самом серьезном разговоре. И откуда только у него все это берется?.. И все-то его рассказы и побасенки связаны с женщинами. Видно, не раз в своей жизни он сильно увлекался.