Беник Сейранян - Пути и судьбы

Вслед за красноармейцами двигалась колонна рабочих. На рукавах у многих были повязаны алые ленты. Некоторые, сложив такие ленты розетками, прикрепили их на блузы, и казалось, в это холодное февральское утро на груди у них расцвели пламенно красные гвоздики.

Рядом с рабочим, несшим знамя, привлекая общее внимание, серьезно и деловито шагал подросток. В особенном восторге были мальчишки. Что это за счастливец, заслуживший такое доверие взрослых? Он шагает рядом с знаменосцем… И шагает так гордо, точно он — самый главный в этой колонне.

Разглядев подростка. Микаэл чуть не вскрикнул.

Левон? Братишка?.. Как он сюда попал? И Микаэл кинулся вперед, сбивая с ног встречных. Ах, этот проклятый ящик, как он ему мешает! И зачем только он взял его с собой? Не будь в нем щеток, давно бы выбросил.

На углу улицы он с такой силой налетел на какого-то высокого старика, что тот потерял равновесие, пошатнулся и ударился бы о телеграфный столб, если б его не успел подхватить какой-то проходивший мимо молодой человек с кривым носом.

Микаэл хотел улизнуть, но почувствовал, что кто-то крепко ухватился за ремень его ящика.

— Что ты, как дикий бычок, наскакиваешь на людей? — заорал кривоносый и, ударив Микаэла по лицу, вырвал у него ящик и швырнул на мостовую. Ящик разлетелся в щепы.

Кровь бросилась Микаэлу в голову. Забыв обо всем на свете, он схватил одну из отлетевших в сторону досок и яростно кинулся на обидчика. Кто-то, однако, удержал его. Старик, которого он едва не сбил с ног, подошел к нему и отнял у него доску. Микаэла точно холодной водой окатили: перед ним стоял доктор Овьян. Он тоже узнал мальчика.

Говорят, душа сироты похожа на повитель, что всегда ищет опоры, будь то ствол, стерженек или веточка, — и уж коль найдет ее, то так к ней приникнет, так обовьется, что и силой не оторвешь.

Может быть, поэтому, познакомившись с Овьяном, Микаэл и его братья не могли забыть доброго доктора. Стоило телеге с дровами остановиться у его дома, как возле нее, словно из-под земли, вырастал кто-нибудь из братьев, а иной раз и все вместе. Они ни за что не ушли бы, не разгрузив телеги, не нарубив дров и не сложив их в сарайчик.

Овьян не мешал ребятам. Он только поглядывал издали и добродушно улыбался, видя, с каким удовольствием они работают.

А как усердно трудился бедняга Аби; он ни в чем не уступал братьям. И это с одной-то рукой.

«Пусть учится, работает, привыкает, — думал доктор. — В жизни его ждет немало трудностей».

Доктор никогда не предлагал ребятам денег. Он знал, что этим оскорбит их, омрачит их радость. Ведь тогда он перевел бы на деньги детскую любовь и преданность. Правда, в конце концов он не оставлял их труд без оплаты, но делал это так умело, что дети не чувствовали ни малейшей обиды.

Увидев Овьяна, Микаэл смущенно опустил голову. Он поспешил объяснить ему, что не виноват, что это получилось случайно — он спешил догнать Левона, которого не видел целую неделю и вдруг сегодня так неожиданно встретил. Впрочем, может быть, он и обознался…

Но нет, это был действительно Левон.

Микаэл узнал и знаменосца. Этот человек приходил на похороны матери, вместе с другими рыл могилу и первым бросил на гроб горсть земли. Потом он положил руку на плечо Левона и молча следил, как вырастает постепенно могильный холм.

Нет, конечно, Микаэл не ошибся, это был Левон. Из-за него он и налетел на доктора и получил здоровенную затрещину от кривоносого.

— Ничего, случается, — спокойно сказал Овьян. — А ящик твой? Знаешь, я думаю, это хорошо, что он разбился, да еще в такой знаменательный день. Да, да, — оживился доктор, и голос его окреп, — не печалься, погляди, как радуются люди!

И действительно, люди ликовали. Необычайно возбужден был и сам Овьян.

— С сегодняшнего дня тебе надо подумать о школе, о другой работе, — продолжал он.

Бесконечными колоннами шли рабочие. На площадях стихийно вспыхивали митинги, в восторженных речах изливали люди свою радость. Из открытых окон, с балконов, с тротуаров приветствовал народ проходившие по улице войска. Теперь не нужны были ни полиция, ни жандармерия — за порядком наблюдали сами рабочие с красными повязками на рукавах.

Один из них подошел и помог Микаэлу собрать рассыпавшиеся щетки и баночки. Кое-как сложив все, Микаэл поспешил домой.

Прошло несколько месяцев. Микаэл начал посещать школу. Здесь ему, как и другим нуждающимся ученикам, кроме горячего чая, бесплатно давали и новенькие учебники, и письменные принадлежности.