Владимир Файнберг - Иные измерения. Книга рассказов

Все это ему крайне не понравилось. И когда через полчаса они с Наташей выходили из гостиницы, он свернул по дороге к администратору, спросил, кто живёт в триста втором номере.

— Тоже сегодня прибыли из Москвы, — любезно сообщила администратор. — Прокурорские работники из следственного комитета.

…Наташе день показался огромным. Николай Егорович первым делом провёл её к домику, где когда-то жил с родителями, к школе, в которой учился. Через весь город поехали на трамвае в старинный парк с озером. Там взяли на прокат лодку. Катались. Потом ели мороженое на летней веранде.

К вечеру он понял, что все его памятные места, достопримечательности маленького города для Наташи скучноваты. Молодую столичную женщину здесь удивить было нечем.

К концу дня, не заезжая в гостиницу, они пришли в гости к тому другу детства Николая Егоровича, который бронировал им номер. Оказалось, тот созвал бывших одноклассников с семьями, устроил целое застолье. Они все любили Николая Егоровича и перенесли эту любовь на Наташу. Тут она повеселела.

В доме имелась гитара. Наташа устроила друзьям мужа целый концерт, играя на этой гитаре, исполнила одну за другой чуть ли не все песни, которые знала.

В конце концов гитару ей вручили в качестве запоздалого свадебного подарка.

В гостиницу вернулись поздно. Спать не хотелось.

— Теперь спой что-нибудь для меня, — попросил Николай Егорович. — Только для меня.

Наташа села в кресло у раскрытой балконной двери, взяла гитару, закинула ногу на ногу и стала петь песни Булата Окуджавы, которые любила больше всего.

Минут через двадцать в дверь постучали.

— А у вас тут весело! — сказал, входя, улыбчивый смазливый следователь. — Курили на нашем балконе, услышали райские звуки…

— Разрешите послушать? — проскользнул вслед низкорослый крепыш. — Можем подпеть. Кстати, меня зовут Саша, его — Серёжа.

— Видите ли, уже поздно, — Николай Егорович решительно встал со стула. — Без четверти двенадцать. Спокойной ночи.

— Детское время! — отмахнулся Саша, садясь на край кровати. — А мы люди взрослые.

В это время Сергей шагнул к растерянной Наташе, взял из её рук гитару, тоже присел на кровать и запел, перебирая струны:

Пел он, продолжая смотреть в упор на Наташу. Слова всем известного романса звучали в его устах как-то бесстыдно, даже похабно.

— Извините. Поздно. Я спать хочу, — попыталась прервать его Наташа.

— Что вы, что вы?! — вскочил с кровати тот, кто назвал себя Сашей. — Вечер только начинается! Вообще, учтите, девушка, мы глубоко пашем…

— Ну-ка немедленно вон из нашего номера! — Николай Егорович шагнул к нему, попытался схватить. Тот засмеялся. Полез в карман пиджака за бумажником.

— Учти. У нас первый разряд по самбо. Лучше сбегал бы в буфет за коньяком.

— Хорошая идея, — отозвался Сергей, на миг прерывая пение.

— Сейчас приведу наряд милиции. Наташа, идём со мной!

— Н. Е.! Сейчас уйдут. Я с ними поговорю.

Не дослушав её, Николай Егорович кинулся за дверь. Он пробежал по коридору, не стал дожидаться лифта, спустился по лестнице, ринулся к стойке. Сейчас тут дежурил уже другой администратор — пожилой человек, который как раз беседовал со стоящим рядом лейтенантом милиции.

Николай Егорович лихорадочно изложил свою просьбу.

— Из триста второго? Так это же следователи федеральной прокуратуры, — сказал лейтенант, глянув в журнал регистрации приезжих.

— Знаю. Но не в этом дело. — Николай Егорович понял — помощи ждать неоткуда. «Мы все беззащитны перед тупой, наглой силой, — подумал он. — Это фашизм».

Побежал назад, на третий этаж, проклиная себя за то, что оставил Наташу наедине с негодяями.

Когда он оказался у своего номера, дверь оказалась заперта. Изнутри.

Из номера слышалась какая-то возня, крики. Николай Егорович колотил в дверь кулаками, пинал её ногой. «Внизу должен быть запасной ключ», — мелькнуло у него в голове. Ринулся обратно на первый этаж.

Задыхаясь, вернулся с ключом. И увидел — дверь раскрыта настежь. Вбежал в номер. Там никого не было. Ни в ванной. Нигде. Гитара с проломленной декой валялась на смятом покрывале.

Николаю Егоровичу показалось, что его кто-то зовёт. Он выбежал на балкон. Заметил — внизу что-то белеет. Привычно полез за очками, вспомнил, что забыл их в поезде.