Владимир Файнберг - Patrida

Артур кивнул.

— Once, twelve years ago I lost all my hair. You understand me, don't you? [116] Однажды, двенадцать лет назад, все мои волосы выпали. Понимаете меня? (англ.)

Он кивал, напряжённо слушал сбивчивый, сопровождаемый лихорадочными жестами рассказ несчастной женщины. С трудом улавливал главное: после того как выпали волосы, она сочла это наказанием Божьим, сама наложила на себя обет. Десятый год ютится здесь, в горах, одна, поддерживает в чистоте и порядке заброшенные монастырские здания, зажигает свечи перед иконами. Порой, особенно летом, наезжают туристы, дают ей деньги. Правительство и церковь не платят ничего. Два раза в месяц добрые люди снизу из города завозят ей воду в бидонах, керосин и кое–какую еду.

Артур продолжал слушать, ощущал, как в нём нарастает чувство бессилия помочь Аргиро, бессилия хотя бы объяснить ей, что он ничего не может сделать.

Эта гречанка, эта бывшая проститутка из Афин смотрела на него мокрыми, чёрными как маслины глазами, в которых кричало знакомое Артуру отчаяние одинокого человека. Тем более невозможно было повернуться к ней спиной, говорить какую‑нибудь сочувственную чушь.

На календаре над её головой было цветное изображение остатков дельфийского храма в снегу, надпись — январь, чёрные столбики цифр — дни января.

— What date is it today? [117] Какое сегодня число? (англ.) — спросил Артуо. Здесь, в Греции, он порой терял счёт времени, особенно после встречи с Лючией. В первую секунду он и сам не мог бы отдать себе отчёт в том, почему задал именно этот вопрос, не имеющий никакого отношения к теме разговора.

— The nineteenth of January [118] Девятнадцатое января (англ.). . — Аргиро словно споткнулась, с удивлением смотрела на него.

И тут в сознании Артура произошла вспышка: канун крещения Господня!.. Крещенская целебная вода… Он вскочил с табуретки, взял Аргиро за корявую, мозолистую ладонь, вывел из домика.

— Snow? — спрашивал он, уже видя на каменистом склоне за соснами чистейший снег. — Where is snow here? [119] Снег… Где здесь снег? (англ.)

Обеими руками Артур сгрёб охапку снега, положил на голый череп, придерживал с двух сторон, молился вместе с Аргиро. Из глаз её, исполненных надежды, текли слезы.

— Холодно? — спросил он, когда снег начал таять, стекать по её лицу, смешиваясь со слезами. — Cold? [120] Холодно? (англ.)

— Krio [121] Холодно (греч.). , — кивнула она.

— Do the same in evenings and in mornings. Till the end of February. Never tell anybody about it to now or any time. You understand, don't you? [122] Вечером и утром делайте так сами. До конца февраля. Ни сейчас, ни потом никому об этом не говорите. Понятно? (англ.)

Аргиро схватила его за руку, хотела поцеловать. Артур вырвался, пошёл к своим спутникам.

…Девочки уже считали его своим. Когда Артур сел рядом с полицейским Костой и «мерседес» поехал дальше через перевал, они с заднего сиденья, несмотря на уговоры родителей, дёргали его то за воротник куртки, то за волосы, пытаясь привлечь к общению.

Артур же был ни жив ни мёртв. То, что горели от снега руки, казалось нормальным. Но ещё более сильный жар охватывал изнутри всё тело… Запретив Аргиро говорить кому бы то ни было о случившемся, он боялся, что над ней посмеются, разрушат её веру в возможность чуда.

Машина спускалась с хребта к юго–западной стороне острова, как из зимы в лето. Сосновый лес незаметно сменился другим, незнакомым. Кряжистые деревья с голыми ветками стояли среди зелёной травы. Начали попадаться вечнозелёные кусты.

«Это надо же было так случиться, чтоб она села прямо под висящим на стене календарём, — думал Артур. — И чтоб именно на этой картинке, как подсказка Провидения, был снег…»

За стволами деревьев в разрыве ущелья по голубой глади моря красиво, как в стихотворении Лермонтова, шёл парусник.

Машина свернула с шоссе на узкую тропу. Вскоре тропа кончилась возле торчащего из травы древнего фундамента и остатков стен, сложенных из грубо обтёсанных камней. Это и был центр земельного участка, купленного Ангелосом. Полицейский Коста помог ему вытащить из багажника тяжёлый рюкзак с провизией, топор в чехле и уехал, пообещав вернуться за ними во время.

Девочки сразу завладели Артуром. Вместе с ними он собирал валежник для костра, на котором Сюзанна начала спешно готовить еду. Антонелла и Рафаэлла неотступно сопровождали его и Ангелоса, когда тот показывал гостю границы участка, расположенного в неудобном месте — на склоне заросшего диким кустарником, неглубокого ущелья. Здесь Ангелос собирался вырастить сад и построить на развалинах фундамента летнее бунгало.