Владимир Файнберг - Про тебя

Запах асфальта, шашлыков и кофе врывается в ноздри, когда Ира припарковывает машину к одной из загородок и открывает дверь.

— Это арабский квартал. Подождите меня минут десять. Хочу кое‑что купить в дом, куда мы едем к обеду. Только не оставляйте машину ни на секунду, обворуют.

Через мгновение она исчезает в калейдоскопе прохожих.

…Затянутые в галстуки клерки, египтянин в просторном одеянии — галабее, щупленький бородатый еврей в круглой шапочке–кипе, весёлая стайка школьниц с разноцветными ранцами на спинах. Сойдя с тротуара, шаркающей походкой мимо бредёт человек с измятым лицом, роскошными поседевшими усами, курит.

Выскакиваю из машины, кричу вслед:

— Валера?!

Оборачивается. От него попахивает спиртным.

— Как ты очутился в Париже? — спрашивает Валера, оглядывая меня с ног до головы. — Твой автомобиль? Можно сесть? У меня, знаешь ли, ноги болят. Такая болезнь — эндартериит, слыхал?

— Слыхал.

Вкратце рассказываю о моих приключениях, усаживаю его на заднем сидении, сажусь рядом.

— Чья это скрипка?

— Ирины, владелицы машины. Сейчас придёт.

— Она скрипачка? Профессионал?

— Да. Лучше скажи, где тебя носило? Ждал — не дождался.

— Сына водил к дантисту. Задержались.

— А жена? Кто твоя жена?

— Биохимик. У неё тоже авто. Мог бы ездить. Не даёт, сволочь, сесть за руль. Один раз разрешила со скандалом. Я разнервничался, попал в аварию.

— Она работает?

— Работает. У неё все есть — работа, страховка, дом в деревне.

— А ты? Как же ты? Издал что‑нибудь за пятнадцать лет?

Валера делает неприличный жест рукой, зло выкрикивает:

— Хрен мы кому‑нибудь здесь нужны! С нашими повестями–романа- ми. Даром не нужны! Поэтому я здесь ничего не написал, ни строчки. Это у тебя там стали выходить книги…

— Откуда ты знаешь?

— Здесь, в Париже, магазин русской книги, продавались.

— Читал?

— Сто франков за трилогию! Откуда они у меня — от сырости?

— Как же ты тут зарабатываешь?

— Вожу экскурсии по Парижу. Нелегально.

— Как это? Почему?

— Нет лицензии.

Подходит Ирина. В одной руке букет красных роз, в другой — тяжёлый, доверху набитый пакет. Она неприятно удивлена появлению неизвестного человека. Ждет, пока Валера выйдет из машины. Он и не думает выходить.

Знакомлю их.

— Куда вы едете? — спрашивает Валера.

— В район Центра Помпиду.

— Тогда я с вами.

Ирина резко трогает с места, сворачивает с площади на широкий проспект. Валера развалился на сиденье. С наслаждением закуривает, спрашивает:

— Даете уроки игры на скрипке?

— Приходится, — отвечает Ирина.

— А вы не можете поучить моего сына? Ему двенадцать.

Ирина на миг оборачивается.

— На халяву что ли?

Валера смолкает. Все во мне съёжилось от грубости Иры.

Валера же, как ни в чём не бывало, предлагает:

— Если какие‑нибудь ваши знакомые, особенно группой, особенно новые русские приедут из России, могу провести их с экскурсией по Парижу. Недорого. Десять долларов с человека. Дать вам визитку с телефоном? — Он достаёт из нагрудного кармана джинсовой куртки толстую пачку визитных карточек. Одну вручает мне, другую протягивает Ирине.

Она, не оборачиваясь, берет её, швыряет поверх панели с приборами.

Гляди, вот это и есть Елисейские Поля, вон Триумфальная арка, — комментирует для меня Валера. — Сейчас будет Площадь Согласия, Пляс де ля Конкорд.

Но мне не до красот, открывающихся за окнами «Ситроена». Обнимаю Валеру за плечи.

— Как же ты ведёшь экскурсии, с твоими ногами?

— А что прикажешь делать? Иногда подбиваю их взять такси. Едем. Выходим. Снова едем… Кстати, к кому вы все‑таки направляетесь? Если не секрет.

— К моим друзьям музыкантам, — отзывается Ирина.

— А что если и я с вами? У меня как раз свободное время.

— Невозможно, — резко отвечает Ирина. — Мы приглашены на обед.

— Понятно, — кивает Валера, мрачно комментирует. — Вот чем жизнь на Западе отличается от жизни в России.

Ирина не обращает на эти слова никакого внимания. Она чертыхается. Оказывается, мы уже проехали дом на улице Кондорсе, где нас ждут. Негде припарковаться. Обогнав нас, в единственное свободное пространство влипает юркая малолитражка.

Проползаем мимо одного квартала, другого. Всюду стоят машины. Наконец, припарковываемся. Выходим. Я держу пакеты с покупками, Ира наберёт букет роз и футляр со скрипкой, запирает «Ситроен».

— Звони. Утром и вечером я дома, — Валера, шаркая ногами, медлен» удаляется по тротуару. Смотрю вслед и думаю о том, что это уходит вариант моей собственной судьбы… И от этого возникает острое чувство вины.