Борис Мишарин - Исцеление

— Обе семейки встали, в роддом с нами просятся, мужики, конечно, молчат, понимают, а эти две словно взбесились, уговаривать меня стали. Я же знаю, что в роддом их не пустят, а они все равно за свое — академику не откажут, пустят. Я им категорично заявила — нет, примолкли обе. Тут Витя выступать начал, — Алла заулыбалась, — в роддом хочу, ногами затопал, совсем от рук отбился мальчишка. Вот заболею, говорит, снова, наплачетесь тогда все. Я чуть не рассмеялась, взяла себя в руки и спрашиваю его: а ты случайно, Витя, не заболел ли в действительности? Заболел, однако, вон как ноги-то дергаются, бьются об пол. А он прикидывается, что и не слышит вовсе, топает ногами, кричит: в роддом хочу, в роддом. Я тогда говорю ему, что дядя Коля ремень лекарственный изобрел, очень целебный, из прутьев и крапивы сплетенный, прекрасно лечит. Шлеп по попе — полболезни выскочило, еще раз шлеп — и здоров уже, для профилактики и еще разок можно. Ты, говорю я ему, стой здесь, никуда не уходи, я за ремнем лечебным пошла. Он топать перестал и говорит: «Не болею я и в роддом не хочу, не надо меня с крапивой лечить, жалиться она».

Николай расхохотался. На экране появилась Маша.

— Николай Петрович, Светлана Ивановна к вам просится.

— Занят я, пусть в холле ждет или идет на кухню позавтракает. Тете Маше скажи, чтобы завтрак им сюда не таскала, соберутся на кухне и поедят, а то совсем на голову сядут.

Монитор погас, и Алла поддержала Николая.

— Правильно, Коленька, правильно. А почему Света сюда не зашла, постеснялась что ли, двери же не заперты?

— Это для тебя двери открыты всегда, для других нет. Маша знает, кому открывать, а кому нет, она все видит и слышит, поступает сообразно заложенной программе.

Николай Петрович с Аллой Борисовной высадили родственников у их домов и подъехали к роддому. Держа букеты цветов, зашли в палату.

Вика, обрадовавшись, хотела вскочить с кровати, но Николай опередил ее и обнял, не давая вставать, расцеловал в щеки и губы, потом вручил цветы. Пока Алла обнималась с дочерью, разглядывал своих детей, спящих чуть-чуть на боку личиками друг к другу. Он осторожно склонился над ними, пытаясь рассмотреть и определить, на кого же похожи они. Очень хотелось взять их на руки и подержать, прижать к груди и прошептать ласковые слова. Алла тоже рассматривала своих внуков с особенной нежностью, что-то нашептывала им тихонько про себя, но Николай не мог разобрать слов и не старался этого сделать, он понимал их значение.

— Спят, поели только что, — ласково пояснила Вика, — сначала и грудь что-то не брали, потом как присосались, давай на пару причмокивать. Наелись лапочки, спят теперь. Такие они хорошенькие, смотрю на них, и в груди теплеет, даже молоко, чувствую, прибывает.

— Как хочется их подержать! Пусть поспят. Ты знаешь, Коля, когда я Вику рожала, тоже в этой палате была, хорошо помню — здесь еще две кровати стояли, и детей не было, кормить на час приносили и все. А ты, доченька, смотри, каким уважением пользуешься — и одна, и дети с тобой. Разве могла я тогда подумать, что снова в эту палату вернусь, но уже за внуками, может, и ты когда-нибудь сюда вернешься, — Алла вздохнула, — как назовем их?

Николай посмотрел на Вику, отдавая первое слово ей.

— Я хотела бы дочку Юленькой назвать, а мальчика, — она улыбнулась, — как нашего папочку.

— Давайте назовем его Виктором, победителем, большое у него впереди будущее и у Юленьки тоже, — предложил Николай.

— Я согласна, милый.

— И я согласна, — поддержала Алла.

Она, вспомнив, что нужно рассказать Вике о новом доме, оживилась, начала возбужденно рассказывать, изредка поглядывая на детей, чтобы не разбудить их своими бурными речами.

— Ты знаешь, Вика, мы думали, что Коленька забыл, оказывается, нет, мы уже ночевали в новом доме. Представляешь, Вика, в нашем новом доме! Я, когда ехала смотреть его, предполагала большую квартиру, комнат на пять, с высоким потолком, большой кухней и прихожей. Классная была бы квартирка, но когда он привез меня к нашему дому — я слово целый час не могла произнести. Ты спроси меня, Вика, сколько там комнат — не отвечу, не знаю. Представляешь!? Площадь двадцать тысяч квадратов, 4 этажа, бассейн, во дворе летний бассейн с горкой, целый детский городок! С ума сойти можно! В доме горничные, повар, везде электроника, компьютеры! У нас с тобой по машине, у меня «Лэнд Круизер», у тебя «Гранд Чероки» — джипы такие. Светка с Любой от зависти лопаются.

Алла схватила Викин стакан, выпила всю воду, горло пересыхало от возбуждения и радости.