Джером Сэлинджер - Собрание сочинений

Лейн только что переключился с лягушачьих лапок на салат.

— Хорошая? — спросил он. — Про что?

— Не знаю. Чудная. То есть, в первую очередь, набожная. В каком-то смысле, наверное, можно сказать — ужасно фанатичная, но в другом смысле — и нет. То есть, все начинается, когда этот крестьянин, странник, хочет узнать, что это значит в Библии, когда там говорят, будто нужно непрестанно молиться. [137] Еф., 6:18. Ну, понимаешь. Не останавливаясь. В «Фессалоникийцах» или где-то. [138] 1 Фес. 5:17. Поэтому он пускается пешком по всей России — искать того, кто его сможет научить, как непрестанно молиться. И что при этом нужно говорить. — Фрэнни, по всей видимости, очень интересовало, как Лейн расчленяет лягушачьи лапки. Пока она говорила, взгляд ее не отрывался от его тарелки. — И с собой он носит лишь котомку с хлебом и солью. А потом встречает человека, которого называет «старец» — какой-то ужасно умный набожный человек, — и этот старец рассказывает ему про книжку, которая называется «Добротолюбие». [139] «Добротолюбие» (греч. «Филокалия») — антология прежде не издававшихся сочинений отцов православной церкви, издана в 1792 г. в Венеции. В 1793 г. в Петербурге был издан ее перевод Паисия Величковского с греческого на церковнославянский, в 1877-м — перевод Феофана Затворника на русский. Через «Добротолюбие» распространялась традиция Иисусовой («умной», «шепотной») молитвы. Которую, очевидно, написало несколько ужасно умных монахов, которые как бы распространяли такой взаправду необычайный способ молиться.

— Не дергайтесь, — сказал Лейн паре лягушачьих лапок.

— В общем, странник учится молиться, как велят эти очень мистические люди, — то есть, все молится и молится, пока до совершенства не доходит и все такое. А потом идет дальше по всей России, встречается со всякими абсолютно великолепными людьми и рассказывает им, как молиться этим невообразимым способом. То есть, вот это и есть вся книжка.

— Не хотелось бы упоминать, но от меня будет вонять чесноком, — сказал Лейн.

— Он в каком-то странствии встречает одну семейную пару, и вот их я люблю больше всех, про кого в жизни читала, — сказала Фрэнни. — Он идет по дороге где-то в глуши, с котомкой за спиной, а эти двое малюток бегут за ним и кричат: «Нищенькой! Нищенькой! Постой!.. Пойдем к маменьке, она нищих любит». [140] «Откровенные рассказы…», рассказ четвертый. И вот он идет с малютками к ним домой, и из дома выходит такая по — честному прекрасная женщина, их мать, вся такая хлопотливая, и наперекор ему помогает снять с него старые грязные сапоги, и наливает ему чаю. Потом домой возвращается отец — он, очевидно, тоже любит нищих и странников, и все они садятся ужинать. И пока они ужинают, странник спрашивает, кто все эти женщины, которые тоже сидят за столом, и муж отвечает, что это служанки, но едят они всегда с ним и его женой, потому что все они — сестры во Христе. — Фрэнни вдруг чуточку выпрямилась на стуле — как-то застенчиво. — То есть мне очень понравилось, что страннику захотелось знать, кто все эти женщины. — Она посмотрела, как Лейн намазывает маслом кусок хлеба. — В общем, странник остается ночевать, и они с мужем сидят допоздна и разговаривают об этом способе непрестанно молиться. Странник ему рассказывает, как. А утром уходит, и у него начинаются новые приключения. Он встречает всяких людей — то есть, на самом деле, про это вся книжка — и всем рассказывает, как надо по-особому молиться.

Лейн кивнул. Воткнул вилку в салат.

— Ей-богу, надеюсь, мы на выходных выкроим время, чтобы ты быстренько взглянула на эту мою зверскую работу — ну, я говорил, — сказал он. — Не знаю. Может, я вообще ни шиша с ней делать не буду — в смысле, публиковать ее или как-то, — но я бы хотел, чтобы ты ее как бы проглядела, пока ты здесь.

— Хорошо бы, — сказала Фрэнни. Она посмотрела, как он намазывает маслом еще один кусок хлеба. — А тебе книжка, наверно, понравилась бы, — вдруг сказала она. — Она такая простая, то есть.

— Рассказываешь интересно. Ты не будешь масло?

— Нет, забирай. Я тебе не могу дать, потому что она и так просрочена, но ты, наверно, можешь тут сам взять в библиотеке. Наверняка.

— Ты этот чертов сэндвич даже не попробовала, — вдруг сказал Лейн. — А?

Фрэнни опустила взгляд к своей тарелке, словно та перед ней только что возникла.

— Сейчас попробую, — сказала она. Посидела с минуту тихо, держа сигарету в левой руке, но не затягиваясь, а правой напряженно обхватив стакан молока. — Хочешь, расскажу, как молиться по-особому, как старец говорил? — спросила она. — Это как бы интересно, с какой-то стороны.