Владимир Ионов - …А родись счастливой

— Откуда же у Сафроныча могли быть такие деньги, сами подумайте…

— А это прредмет отдельной дискуссии. Мой доверритель уверряет, что товаррищ Сокольников имел такое состояние, что мог вложить его не только в дом, но и около дома.

— Вот уж чего не знал, так не знал! — остановился Митрич, как вкопанный и обвёл свободной рукой территорию дома приезжих. — Где тут чего искать? Никакой такой приметины не видно. Под липами где? В пруде бывшем? Под домом? Или перед баней? Стёпка Дурандин как-то говорил: «Давай перед баней под огород землю вспашем…» Может, тоже слыхал чего?

— Это, уважаемый, ваш интеррес, ибо Грражданский кодекс тррактует, что клад, откопанный в земле, безрраздельно прринадлежит землевладельцу. То есть, как я понимаю, колхозу… Как его?

— «Ударник»!

— Вот и прроявляйте ударрный интеррес! А я уверрю моего доверритиеля, что здесь никакого гешефта по закону ему не будет. Пусть не гррубит старрым людям!

— Интересная история! — проговорил Митрич, оглядывая ещё неприбранную, слежавшуюся под сошедшим снегом сивую прошлогоднюю траву. — Откуда у Дурандина интерес к огороду? Может, чего слыхал?… Или помогал даже, когда шеферил-то у Сафроныча… Ой, вряд ли! Уж если жена ничего не знала… Поминки, и те колхоз оплачивал…

— Если вы это прро Любовь Андрреевну, то кррасавицы ведь ветррены. Они своей внешностью богаты и порртмане любовников, поверрьте моему опыту, — грустно пророкотал адвокат.

…Пока оператор с шофёром убирали аппаратуру, пришла разопревшая в бане Зарина.

— Готово там всё! — махнула она полной рукой в сторону бани. — Протоплено, промыто, веники запарены. Простыни в шкафу, квас на столе. Другого ничего нету. Разве что Митрич в столовой распорядится. Где он у вас, кстати?

— Спасибо, Заринушка. Извини за хлопоты, — погладила её по горячему плечу Люба.

— Мужичонку-то мово куды, говорю, услали? Али сам отчалил?

— С адвокатом они куда-то отошли, — в один голос ответили Серафима с Любой и засмеялись: во, мол, как спелись.

— Так. Как мы пойдём, кто первый — парни или мы? — спросила Серафима.

— А вместе разве нельзя? — появился на крыльце Игорь.

— Только если с Митричем ещё и с адвокатом, — ответила Люба.

— Мой в субботу напаренный, хватит ему! — отрезала Зарина.

— А Лазарь — вчера! И у него сердце слабое! — вставил Игорь.

— Вот и дуй с парнями! А мы — потом, а то там, наверно, очень жарко пока, — предложила Люба.

— С парнями мы, обычно, в футбол гоняем. А веничком стегаем девушек, — подмигнул ей Игорь.

— Обойдёшься!

— Ну, что это? Я и на первый пар с удовольствием! — сказала Серафима и подвинула Любу от подступившего к ней Игоря. — А ты тогда — с нашими.

— Да? Сухой бы корочкой питался? — пропел Игорь. — Спасибо, я уже ужинал! Лазарь мой где? Просил кино ему включить. Заходите после баньки, получите море удовольствия!

— Мы тоже жирной бараниной не питаемся. И кино кажем только на заказ, — с сожалением сказала Серафима.

Утром Зарина зашла за гостями, чтобы проводить их к Селиванихе, которая одна пока согласилась показать городским, как «ляпает» нарошки. У других старух оказались «не обряжены дела-те да и глины не припасено в избе, а на берег идтить топерь некогда». Учительница тоже соглашалась устроить показательный урок только после уроков, и выходило, что кроме бабки Селиванихи, начинать съёмку не с кого.

Пока грузились в «буханку», к дому подлетел «Беларусь» и из распахнутой его кабины, всякий по-своему, выбрались Степан Дурандин и Митрич. Степан-то просто выпрыгнул на землю, а Митрич повернулся тощеньким задом, поболтал в воздухе ногами, ища ступеньку, нащупал её, опёрся одной ногой и стал искать землю другой. Степан догадался поддержать его под руку и осторожно опустил возле колеса. Увидев Любу, Дурандин вспыхнул лицом, зачем-то утёрся кепкой, сдёрнутой с рыжей вихрастой головы, подошёл.

— Здрасте вам! — улыбнулся во все зубы. — Давно не видались. Надолго к нам и какими судьбами? Видал как-то вас по телевизору… Узнал сразу…

— Поработать приехали, здравствуй Стёпа, — улыбнулась ему Люба. — А ты как тут? На тракторе теперь?

— Да, как видишь! Сеем, пашем…

— Вашим-нашим шапкой машем? — появился на крыльце Игорь. — Здорово, кудрявый! — И повёл Степана за дом. — Раньше чего-нибудь ковырял здесь? — спросил тихо.

— Когда ковырять-то? Снегу нонесь тут было! А это ты штоль Митрича наладил? Он пахать велит…

— Адвокат мой.