Луис Леанте - Знай, что я люблю тебя

— Да, я был легионером, — сказал он, обращаясь к Монтсе. — Но это было очень давно.

Монтсе была почти на сто процентов уверена, что мужчина перед ней не может быть Сантиаго Сан-Романом, но, когда он замер, глядя ей в глаза, на несколько секунд ее охватили сомнения.

— Меня зовут Монтсе. Мне рассказывали про вас и я не хотела уехать, не познакомившись.

Бывший легионер, казалось, был очень польщен таким вниманием, он постоянно улыбался, но в то же время внутренне удивлялся странному капризу этой женщины. Он пригласил всех троих к себе домой на чашку чая, но Лейла извинилась, объяснив, что им надо вернуться в Смару. Мужчина настаивал. Теперь Монтсе окончательно уверилась, что это не он, но не могла сдержаться и задала мучивший ее вопрос:

— Вы не были знакомы с человеком по имени Сантиаго Сан-Роман? Он тоже был солдатом, как и вы.

Испанец задумался и даже слегка сдвинул тюрбан на затылок так, что стали видны седые волосы.

— Вполне может быть. Здесь нас были тысячи. Ваш друг наверняка вернулся к себе домой после демобилизации. Это я остался.

— Он тоже остался.

— Некоторые умерли, а кто-то попал в плен, — сообщил он, не переставая улыбаться.

Монтсе поняла, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут. В глубине души она радовалась, что стоящий перед ней мужчина не Сантиаго Сан-Роман. Это было странное и противоречивое чувство.

Возвращаясь, Брагим вел машину медленнее. Аза осталась в Ла-Гуэре. Монтсе обещала приехать к ней в гости через несколько дней, чтобы посмотреть школу, где та работает. Женщины молчали, сидя в кабине. Закатное солнце светило им в спину, небо постепенно приобретало удивительно насыщенный красный цвет, так что Монтсе немела от восторга. Когда они подъезжали к Смаре, она обратилась к Брагиму, чтобы тот задержался немного. Она во все глаза смотрела вокруг, стараясь навсегда сохранить в памяти этот удивительный миг. Лейла же осматривалась без особого интереса. Неожиданно она указала куда-то, привлекая внимание Монтсе. Недалеко от дороги, по которой ездили машины, лежал мертвый верблюд. Это зрелище поразило иностранку, она даже попросила Брагима остановиться, что тот и сделал без возражений. Европейская женщина, что с нее возьмешь. Вдалеке уже показались домики Бир-Лелу.

Труп мертвого животного выделялся на белом холсте пустыни как мазок красной масляной краски. Монтсе не могла отвести глаз от этого зрелища. Не было ни мушек, ни других насекомых. Брагим спокойно курил в кабине, пока женщины стояли в нескольких метрах от верблюда. Даже ветер не нарушал звенящей закатной тишины. Лейла гадала, что же в открывающемся пред ними зрелище могло так поразить ее подругу. Монтсе подняла глаза к горизонту. Вдалеке на небольшом возвышении на фоне небе выделялись очертания крупных камней.

— Лейла, что там?

— Там кладбище. Мы там хороним своих умерших.

Монтсе стояла, размышляя о том, что смерть в пустыне — это такая же часть жизни, как ветер, как солнце. Они медленно пошли в сторону кладбища, пока не достигли первых могил. Захоронения представляли собой небольшие холмики, с поставленными по краям камнями. Ни надписей, ни знаков, по которым их можно было различить. Света было очень мало — как-то очень быстро наступили сумерки. По спине Монтсе побежал холодок. Они уже возвращались к машине, когда увидели неподалеку какое-то темное пятно. Испанка замерла от страха. Она подумала, что это собака, но насмерть перепуганное лицо Лейлы привело ее в ужас. Медсестра закричала и прижалась к Монтсе. С земли, будто вставая из могилы, поднимался человек. Хотя освещение было уже совсем скудным, они заметили, что он почти не одет. Он схватил свою одежду и ринулся прочь, придерживая на голове тюрбан. В этот момент подбежал Брагим, взволнованный криком Лейлы. Когда он понял, что произошло, начал швырять камни вслед сумасшедшему.

— Что делал здесь этот человек? — все еще дрожа, спросила Монтсе подругу.

— Не знаю, я не рассмотрела.

Брагим успокаивающе сказал что-то своей невесте. Лейла перевела испанке:

— Он говорит, это тот самый несчастный старик, которого мы видели вчера вечером. Эль-Демонио. Он сильно не в себе.

— Поехали отсюда, — попросила Монтсе, все еще сильно нервничая. — А то совсем стемнеет.

С высоты африканского квартала Земла город казался кораблем, готовым вот-вот погрузиться в небытие, навсегда затонуть в море песка. Сюда доходило лишь эхо беспорядков, творившихся в новых районах Эль-Айуна. Мало кто знал, что на самом деле происходит в нижней части города, и потому обстановка в квартале была неспокойной. Люди готовились в любой момент сняться с насиженного места.