Александр Казанцев - Школа любви

— Если бы! — невесело усмехнулся новый мой знакомец, нервно барабаня нездоровыми синеватыми ногтями по застеленной вытертой клеенкой столешнице. — Будто за мной она приходила…

Мало что понимая, я решил хоть немного прояснить:

— Так она отчего померла-то, жена Осипа?

Саня побледнел еще сильней, жалостливо поморгал, вздохнул, хотел что-то сказать, потом сказал явно другое:

— А отчего люди помирают — жизнь кончилась.

Больше я его не расспрашивал, да тут и Осип вернулся, и мы продолжили пить за знакомство и сговор.

В общагу я пришел навеселе. Узнал, что Елена давно меня разыскивает, обрадовался и отправился к ней.

Уже тогда она не любила, когда я крепко выпивал на стороне. Обиделась:

— Весь день тебя ищу, а ты…

— А я квартиру нашел! — выложил немедля и стал в свойственной мне романтической манере описывать тихого несчастного вдовца, обрадовавшегося возможности сдать нам угол и скрасить тем одиночество.

— Костя, а жить-то там можно? — только и спросила Елена.

— Еще как заживем! — заверил я.

— Тогда буду собираться, — Лоб ее ткнулся в мое плечо.

Вот теперь и думаю: как же непросто было Елене решиться на этот шаг, зная, что поползут за нами густым дымом пересуды, зная, что этак запросто можно потерять место в общаге, понимая, что можно потерять и куда больше…

На следующее утро, после кое-как выполненной лабораторной работы, мы понесли с Еленой сдавать приборы и посуду и, потеряв голову, стали целоваться возле матово-прозрачной двери преподавательской, за которой мигом раздались возмущенные женские голоса:

— Ну, совсем этот курс без тормозов!

— Места другого не нашли!

— Ясно, кто это!..

Мы убежали. В тот день нам было вовсе не до занятий. В тихой сумрачной церкви, куда привела меня Елена, поставили две свечки Николаю-угоднику. С печально-суровой мудростью глядел он на нас, указывая рукой в книгу, будто на страницах ее написано, что нас ждет.

А что там, в этой книге?..

Все пожитки свои перенесли мы с Еленой к Осипу за один раз: их у нас вовсе негусто было. По дороге умудрились чуть ли не поссориться. Елена говорила, что надо купить посуду с ближайшей стипендии — без чашек, вилок, ложек, дескать, не обойтись; а я возразил, что лучше взять все это в «Бюро проката». Ляпнул необдуманно, просто шальная натура моя противилась обрастанию вещами. В «прокате» Елена, естественно, углядела временность моих намерений, вспыхнула сразу:

— Потом сдадим и вернемся, да? И денежки сэкономим, да? Не зря девчонки ехидничали: когда назад ждать?..

Во время этой перепалки подходили мы уже к калитке Осипа. Елена остановилась, готовая, быть может, развернуться сгоряча и пойти назад, но Осип, куривший в сумерках на крыльце, крикнул нам:

— Эй, молодые, чего встали? Чего, ясно море, невеселые?.. А мы с Саней вам уже кровать собрали!

Да, Саня нас тоже поджидал, сидя на бревешке напротив крыльца, в той же фуфайке, в тех же калошах. Он бросился встречать, распахнул калитку, потянул из Елениных рук сумку, чтобы помочь внести в дом, но, глянув в ее лицо, остолбенел на миг, даже воскликнул ошалело:

— Похожа-то как, бляха-муха!.. Аж по шкуре мороз.

Осип тоже что-то забормотал, вглядываясь в Елену, только невнятно, даже не сказать — радостно или как раз наоборот. Мужики забрали у нас чемоданы и сумку, понесли в дом, оставив нараспашку дверь, приглашающую нас, взвинченных и потому мало что понимающих.

Стол на кухне, оказалось, был уже накрыт: стояла бутылка водки, бутылка вполне приличного вина, из болгарских, — это, видать, для Елены мужики постарались, отметил я сквозь муть смятения — а в тарелках огурцы, сало, вареная картошка, исходящая паром, селедка…

— Сегодня у нас праздник, ясно море! — застолбил восклицанием сей радостный факт Осип, и я тогда только, при свете лампочки, заметил, что он принарядился даже: брючата коричневые, с почти явными стрелками, рубаха не застиранная, канареечного цвета.

Саня, малость смущаясь непарадности своей, сразу повел нас показывать собственноручно отмытую и собранную им кровать, с гордостью проминал ее квелой ладонью:

— Во! Пружинит как, бляха-муха! Зверь, а не кровать! — и зыркнул на Елену с дикой сумасшедшинкой.

Та совсем растерялась: вовсе не таким представлялось ей будущее жилье. Да и кто из этих двоих мужиков хозяин — она сразу не поняла. Может, подумала с ужасом, что оба здесь живут? Но Осип сказал:

— Давайте-ка за стол, не будем время терять. Мне скоро в ночную, оставлю вас, а Саню еще скорей сеструха спать загонит… Выпьем за знакомство, за счастье, за любовь, ясно море!..