Blayne Cooper - Мадам Президент

– Точно. Почему я держу членов кабинета, которые ненавидят меня? Требовалось много, я имею в виду действительно МНОГО связей, чтобы попасть сюда. Я согласилась дать людям ключевые посты в обмен на поддержку Партии Эмансипации. За это я получили Президентское кресло и необходимость четыре года терпеть задницы, подобные Министру обороны Брендвеллу. Это – политическая игра. И это такое, как оно было сыграно. – Она утопила еще одно печенье.

– Я вижу, – глубокомысленно ответила Лаура. Хотя на самом деле, не видела. По крайней мере, сейчас. – Так ты не только борешься с Демократами и Республиканцами… Ты должна беспокоиться еще и о своих людях?

– Ну, о некоторых из них. Моя партия сейчас поддерживает меня. Было бы глупо для них поступать иначе. Много жертв было принесено на этом пути. У меня намного больше врагов здесь, чем друзей. Друзья, которые у меня есть – ключ. Дэвид, например. Он – Демократ. – Она вздохнула. – Но он – мой человек. Он может пересекаться с несколькими партиями и не выглядеть как фальшивка. И я доверяю ему свою жизнь.

Лаура согласно забормотала. Если бы публика знала, сколько влияния на самом деле было у Дэвида, или даже у Джейн, Америку бы хватил коллективный сердечный приступ. Но Вашингтон ОК был аквариумом с акулами, и Дэвлин нужно было несколько дружественных акул, плавающих в ее воде и следивших, чтобы ее не съели живьем. Лаура наклонила голову, наблюдая, как Президент запихивает в рот то, что, должно быть, было ее двадцатым печеньем. Дэв прервалась на середине жевка.

– Что?

– Ты никогда не следишь за своим весом, не так ли? – Спросила она с завистью. – Думаю, я ненавижу тебя.

Получив такую возможность, Дэв провела полный поверхностный осмотр тела Лауры.

– Не думаю, что у вас есть причина жаловаться на это, мисс Страйер. – Поддразнила она. Но глаза Дэв были серьезны. – Верь мне, с такой жизнью как у нас ты скоро научишься есть все и везде, если оно около тебя. И ты не наберешь ни грамма. Фактически, ты ведь уже сбавила в весе, не так ли?

Лаура мигнула.

– Только полкило. – Она выгнула бровь. – Ты шпионишь за моим весом?

– Нет, – Дэв рассмеялась. "Просто я замечаю все, что касается тебя". – Но это только малая часть данной проблемы. Внезапно все продовольствие станет приятным для тебя. Тебе нужна будет вся дополнительная энергия, которую ты сможешь отыскать, чтобы пройти через такой марафон. – Она засунула следующее печенье в рот, запив его молоком. – Кроме того, я не должна беспокоиться о слежении за своим весом. Вся Америка наблюдает за этим. Триста двадцать миллионов людей, и всем интересно, насколько широкой станет моя задница через четыре года.

Лаура сделала каменное лицо.

– Ну, вся Америка следит за твоей задницей, но никто не следит за моей.

Дэв усмехнулась.

– Я бы на твоем месте не была так в этом уверенна. – Через мгновение Президент поняла, что сказала, покраснела и закрыла лицо руками. – Я… ах… я… – Дэв терла лицо, пытаясь убрать румянец. – Я.. конечно, я не хотела сказать что-нибудь похожее на это. – Она потрясла головой. – Иногда я сама удивляюсь, как мне удается сказать нечто такое. Дэвид прав: открыть рот и засунуть туда ногу. – Дэвлин в волнении посмотрела сквозь пальцы, и увидела снисходительную улыбку Лауры. – Мне жаль. – Сейчас ей действительно хотелось пнуть собственную задницу. "Боже, я не припомню, чтобы когда-нибудь что-то подобное ее смутило!"

Лаура только смеялась, наслаждаясь румянцем на щеках Дэв. Она фактически флиртовала?

– Все нормально, Дэв. Просто сорвалось с языка, верно?

Глаза Дэв слегка расширились, румянец стал четче.

– Да, – просипела она, поднося стакан к губам.

"Как же я могу держаться на профессиональной дистанции от тебя, Дэвлин? Иисус, просто посмотри на нас сейчас!" Они сидели так близко друг к другу, что их бедра почти касались. И мозг Лауры был захвачен на месте, когда она наклонилась немного ближе, охотно теряясь в лазурных глазах. "У меня большие неприятности".

Дэв предложила ей последнее печенье, как знак мира, и Лаура хихикнула:

– Взятка?

– Эй, мы в Вашингтоне. Ты ожидала чего-то другого. – Дэвлин помахала печеньем, задаваясь вопросом, какой маркой духов пользовалась биограф, и действовали ли они так же опьяняюще на кого-нибудь еще. "О, Боже, я не переживу эти четыре года".

Вашингтон Округ Колумбия был ямой грязи. Снег уступил место глубокой ледяной слякоти, которая, в свою очередь, видоизменилась в жидкую грязную пакость. Но, к счастью, теплый весенний фронт остановился в столице и, наконец, победил последние признаки зверской зимы. Лаура повернула голову к окну, слушая слабое щебетание птиц. "О, да", вздохнула она. "Я так готова к весне".