Елена Соковенина - К вашим услугам, мадам!

– Алло? Добрый день. Кто? «Отдайдолгиреформ»? Мне очень жаль, но мадам не может сейчас уделить вам время. Она не может уделить вам времени уже восемь месяцев и вы намерены подать в суд? Сожалею. По имеющейся у меня информации мадам как раз собиралась внести ясность в ваши дела. Что вы говорите? Она обещает внести ясность последние два года? Мне очень жаль. Да, да. Непременно передам. Непременно. Всего доброго.

Его хозяйка, мадам, в это время сидит в халате и папильотках. Она пьет кофе и кушает овсянку.

– Мадам, – с едва заметной укоризной в голосе обращается к ней Джеймс, – мадам, вам непременно надо разрулить отношения с этим заведением. Они угрожают подать на вас в суд!

– Они угрожают, – невозмутимо ответствует мадам, промокая губы салфеткой, – уже почти год. Ну хорошо, Джеймс! Не смотрите на меня так. Я привезу им эту бумажку. Завтра.

– Осмелюсь напомнить, завтра суббота, мадам.

– Да? Ну хорошо, хорошо. Сегодня. Я сейчас позвоню мужу. Видите, Джеймс, у его сиятельства занято.

– Может быть, мадам желает поставить телефон на дозвон?

– Вы же знаете, Джеймс, что она не умеет.

– Угодно ли будет мадам, чтобы это сделал я?

– Вот спасибо, хорошо, Джеймс! Положите на комод.

– Не понял, мадам. У нас нет комода.

– О Боже, Джеймс! Это цитата.

– А!

Потом Мадам размешивает сахар в своей чашке маленькой серебряной ложечкой – и говорит:

– Вот что, Джеймс. Звоните до тех пор, пока его сиятельство как-нибудь сам не разрешит этот вопрос.

– Непременно, мадам.

– И побыстрее.

– Разумеется, мадам.

– И мне все равно – Джеймс, вы слышите? – мне все равно, что у меня нет мужа!

– Мадам, телефон. Снова «Отдайдолгиреформ», мадам.

– Не хочу я с ними разговаривать.

– Но мадам, что же я им скажу?

– Ничего не говорите, положите трубку.

– Вы же знаете, что они позвонят снова.

– Занесите их в черный список.

– Они подадут на вас в суд.

– Да? Ну, тогда пойте.

– Не понял, мадам?

– Пойте. Пойте песню.

– Песню, мадам?

– Да. «Эх, дороги!» например. Или «Ямщик, не гони лошадей!»

– Но мадам…

– Пойте, вам говорят.

– Как прикажет мадам. Алло? Добрый день. Кто? Снова «Отдайдолгиреформ Компани»? Кхм – кхм. Одну минуту. Эх, дороооооги! Пыль да ту-у-уман! Холода-трево-оги…. да степ-ной буурьян-н-н-н-н-н…

В трубке слышно неразборчивое и гневное бормотание, а Джеймс и Мадам хором поют:

– Вьется пыль под сапогами… степями… полями… А кругом бушует пламя…

В трубке слышно еще более гневное и громкое бормотание.

Но Мадам и ее дворецкий остаются к нему глухи. Они поют:

– А дорога дальше мчится… пылится…клубится…. А кругом земля дымится… да пули свистят…

Голос мадам сникает, становится тише и, наконец, замолкает совсем.

– Эх, дороги… – продолжает петь Джеймс, – пыль да ту-уман-н… холода-тре-во-ги… да степной буурьян-н-н…

Джеймс стоит стеной

– Мадам?

– НУ ЧТО ВАМ?!

– Я только хотел напомнить, что вы собирались работать, мадам. И просили напомнить об этом.

– Идите в баню, Джеймс.

– Очень хорошо, мадам.

– Куда уж лучше! Что вы стоите молчаливым укором?

– Прошу прощения, но вы сказали буквально следующее: «Если я буду сопротивляться, тащите меня за шиворот!» Гм.

– Джеймс, вы болван.

– Очень хорошо, мадам.

– И хам к тому же.

– Сожалею, мадам.

– Уйдите с моих глаз немедленно.

– Очень хорошо, мадам.

– Джеймс, вы куда?

– С глаз ваших долой, мадам.

– Вернитесь сейчас же. Вы должны стоять передо мной молчаливым укором.

– Очень хорошо, мадам.

– Только сначала заварите кофейку.

– Да, мадам.

– Мадам? Кхм-гхм.

– Да, Джеймс?

– Мадам. Позволю себе напомнить, что сегодня первое число.

– На что это вы намекаете?

– Если говорить откровенно, я намекаю на жалованье, мадам.

– Жалованья нет.

– Почему же, мадам?

– Потому что нет денег.

– Гм. А как же счета за эту замечательную квартиру, мадам?

– А никак.

– Но ведь у нас отключат свет, газ, горячую воду! Интернет, наконец.

– Не кричите, Джеймс. Если бы за вопли платили, мы бы с вами страшно разбогатели.

– Вы бы достигли впечатляющих успехов, мадам.

– Вы как всегда галантны.

– Подчиненный перед лицом начальства должен иметь вид лихой и придурковатый, мадам.

– Джеймс! – раздраженно кричит Мадам.