Матей Вишнек - Господин К. на воле

Он позаботился и о своей робе. Он больше не стирал ее, как раньше, и старался, чтобы она пусть и не расползлась совсем, но была откровенно рваной. Заношенное и рваное платье дополняло его образ достойного борца, который не стыдится своей боевой одежды.

Когда Козеф Й. разделался с покупками, последовала другая просьба: поддерживать самую тесную связь с кухней.

— Зачем? — в замешательстве спросил Козеф Й.

— Мы, знаете ли, — забормотал человек, слегка смущаясь, — мы готовимся к зиме.

Это множественное число больше не озадачивало Козефа Й. У него уже была оказия убедиться, что там, среди мусорных курганов, в руинах бывших корпусов, в заброшенных подвалах, идет работа.

Козеф Й. с завистью смотрел на человека с веселым лицом. Завидовал он ему, потому что человек с веселым лицом был всегда занят, всегда нацелен на решение чего-то и всегда выказывал оптимизм в отношении того, что предстояло сделать.

Его просьбы были точны, и, когда он их формулировал, у него был такой вид, как будто за ними стоит что-то крайне важное.

— А что мне делать на кухне? — спросил Козеф Й.

Человек ответил без промедления, как будто не один день в его голове, отлично уложенные, сидели пункты программы:

Козефа Й. убедительно просят понаблюдать, как собираются пищевые отходы, на сколько тачек и куда потом эти тачки отвозят.

Козефа Й. просят разузнать, кто занимается транспортировкой тачек, груженных пищевыми отходами, одни и те же люди или сменщики. И если они сменяют друг друга, то с каким интервалом.

Было бы крайне важно узнать, копятся ли эти тачки с отходами по несколько дней или очистная процедура выполняется каждый день.

Работники очистной службы охраняются надзирателями, солдатами или действуют только под присмотром персонала кухни?

На маршруте между кухней и местом приема тачек с пищевыми отходами кто-нибудь проявляет хоть какой-нибудь интерес к пищевым отходам?

Он, Козеф Й., какого мнения о кухарке Розетте?

Зима все сильнее давала о себе знать, и выражение надежды на лицах людей, когда они встречали Козефа Й., проступало явственнее. Можно было подумать, что, по мере того как дни становились короче и холоднее, люди нуждались в нем все больше и больше.

После ужина, чаще всего на кухне у Розетты, разыгрывались партии в кости. Почти каждый раз Франц Хосс доставал бутылку с зеленоватой и горькой бурдой, и они по очереди отхлебывали из нее. Розетта вставала за их спинами и смотрела, не присаживаясь, целыми часами.

Всякий раз атмосфера постепенно теплела, их потихоньку обволакивал папиросный дым, от спиртного им делалось хорошо, Розетту иногда разбирал смех, складской толстячок заводил какую-нибудь потешную историю. И все же время от времени Козеф Й. слышал у себя над ухом шепотком произносимые фразы, не имевшие отношения к общему радужному настроению.

В самый неожиданный момент кто-нибудь подбрасывал ему в ухо вопросик: «А завтра? Завтра то же самое?» Или подпускал что-то еще более двусмысленное: «А что потом, вы подумали?»

Крайне редко ему удавалось подловить того, кто именно говорил с ним. Иногда все разом склонялись над столом, чтобы подсчитать выпавшие очки, и он вдруг слышал: «Вы уж меня не забудьте, при случае». Или в то время как все хохотали над какой-нибудь глупой шуточкой Франца Хосса, кто-то ронял над его ухом: «Вы бы все же поаккуратнее». Ну и конечно, никогда не уточнялось, насчет чего он должен быть поаккуратнее.

Иногда ему удавалось засечь того, кто говорил, и, выбрав подходящий момент, он спешил завязать разговор:

— Что вы имели в виду, когда… — начинал он, и собеседник в смущении тут же менял тему, а то и просто смывался, как тот городской старичок.

Он скоро отказался от попыток дознаться, кто с ним говорит, и понять, о чем именно говорится. Он довольствовался тем, что удерживал в памяти слова или целые фразы, которыми его прямо-таки бомбардировали.

«Вы уж не забудьте, что я вам сказал», — слышал он в правом ухе, пока Розетта собирала грязную посуду.

«Вы там один будете, глядите в оба, народ лихой», — слышал он в левом ухе, пока складской толстячок рассказывал, как благодаря Козефу Й. он спас два одежных склада.

«Главное дело, смотрите ему в глаза, это очень важно», — щекотал его по затылку чей-то шепот, пока он готовился бросить кости.

«Теперь придется решать», — слышал он откуда-то из-за левого плеча, пока отпивал глоток зеленоватого и горького алкоголя.