Матей Вишнек - Господин К. на воле

— Вы и представить себе не можете, какой вес имеет ваше слово сейчас, — добавил толстячок.

Козеф Й. заверил его, что не преминет сказать про склад. Но в глубине души у него поднялось нешуточное смятение. Он не знал, что формальности по выписке доведут его до директора тюрьмы. Еще одна вещь, о которой он не подозревал и о которой никто не соизволил ему сказать. И вот он узнает об этом случайно, на одежном складе, и то только потому, что кладовщик счел, что ему, Козефу Й., это известно. Весь его план забрать свой костюм и уйти немедленно рухнул в один момент. До сего времени его никто не оповещал о предстоящем вызове к директору тюрьмы, и он не имел ни малейшего представления, когда же его вызовут. Точно так же, как не имел ни малейшего представления о других формальностях, которые он должен выполнить, чтобы выйти отсюда.

«Это моя и только моя вина», — в сотый раз подумал Козеф Й.

Это была его вина не потому, что он не знал процедуры , а потому, что не предпринял ничего, чтобы узнать. Узнать, что именно он должен делать.

— И все-таки как насчет костюма, как быть с костюмом, с моим костюмом? — забормотал Козеф Й.

— Пойдемте! — сказал складской толстячок, и в его улыбке на сей раз проступило нечто вроде лукавства.

Он потянул Козефа Й. за собой, и, миновав несколько коридоров, они стали подниматься наверх. Как и в тот раз, когда он проделывал путь обратно из яблоневого сада, Козеф Й. изумлялся, сколько приходится пройти до нужного места. Лестница за лестницей, холл за холлом, дверь за дверью, и так без конца.

Но вот складской толстячок ввел его в тесную комнатку, на первый взгляд казавшуюся портняжной мастерской. За одним из столов, склонившись над картонной коробкой, сидел Ребенок.

Козеф Й. резко обернулся к толстячку, как будто еще раз просил подтверждения, что туда можно войти, а главное, что перед ним действительно тот Ребенок.

— Милости просим, — радушно пригласил толстячок.

Внутри было тепло и много света. Козеф Й. шагнул к Ребенку и, ласково глядя на него, спросил:

— Что ты тут делаешь?

— Подбираю вам пуговицы, — отвечал Ребенок, указывая на коробку.

От такого ответа Козеф Й. повеселел.

— Пуговицы для меня? — переспросил он.

— На костюм, — отвечал Ребенок.

— Я вам справил новую пару, — сказал складской толстячок, несколько смущенно заглядывая через плечо Козефа Й. — Когда получите деньги, расплатитесь со мной.

— Деньги? — чуть не поперхнулся Козеф Й.

— Вы их уже получили? — вскинулся толстячок.

— Нет еще, нет, — отвечал Козеф Й., ломая голову, что может означать этот сюжет с деньгами. Откуда он должен получить деньги? За что он должен получить деньги? И сколько?

— Завтра будет готово, — сказал толстячок, показывая ему брюки и пиджак, которые лежали, свешиваясь, на одном из столов. Осталось только пришить пуговицы.

Назавтра сбежал один из заключенных.

Козефа Й., который спал в лифте на тюфяке, принесенном Фабиусом, разбудили первым — кто-то стучал кулаком в дверь шахты где-то внизу, давая знать, что ему надо ехать. Козеф Й. живо вскочил, выметнулся в коридор и вытащил за собой тюфяк. Лифт пошел вниз миг спустя.

Оглоушенный, с острой болью в пояснице, Козеф Й. пытался прийти в чувство и сообразить, есть ли у него шанс где-нибудь еще подремать. Уже вторую ночь Козеф Й. проводил в клетке лифта, и причин для особой радости у него не было. Теснота клетки не позволяла как следует вытянуться, даже по диагонали. Он терпеть не мог спать скорчившись, и вот пожалуйста, последние две ночи ему пришлось принимать самые что ни на есть неудобные позы. Мысль о том, что он не может вытянуть ноги, не выходила у него из головы, из-за чего во сне ему казалось, что он не спит, а думает и что в голове у него крутится одна и та же фраза: «Вытянуть бы ноги». Каждый раз, поворачиваясь во сне на другой бок, он ушибался о металлические стены лифта, и это сопровождалось долгим эхом, как бы нарочно для того, чтобы издолбить ему мозг и еще, и еще раз напомнить, что нормально поспать ему недостает места.

Но идея принадлежала Фабиусу, а он не мог ничего поставить в упрек Фабиусу. Старый охранник хотел быть ему полезным и придумал хоть что-то , сымпровизировал этот вариант с лифтом, так что никак не заслуживал, по крайней мере пока, никакого упрека.

Уняв свои мысли и поскребя в затылке, Козеф Й. услышал, как нарастают гул и топот на первом этаже. В какой-то момент ему показалось, что он различает собачий лай. Он подошел к окну, выходящему во двор, но было еще слишком темно, и он ничего толком не разглядел. Однако мельтешение теней навело его на мысль, что там, внизу, случилось что-то особенное.