Лайонел Шрайвер - Мир до и после дня рождения

Когда игроки вышли на вторую половину сессии, Ирина думала о комментариях ведущих Би-би-си: сдержанное восхищение Клайва Эвертона, оскорбленного, должно быть, незначительными достижениями Рэмси Эктона в предыдущий день и стремлением «лезть в бутылку».

Нельзя сказать, что Рэмси был спокоен. Однако движения его были изящными, серии продолжительными. Не случались с ним саморазрушительные приступы дерзости. Каждый удар был выверен, каждый снукер продуманный и жесткий. Рэмси выиграл еще три фрейма подряд. Наконец он предоставил возможность людям, заплатившим деньги, насладиться зрелищной игрой.

Но все же Рэмси пятьдесят. Он уже не в той форме, в какой был когда-то, а ведь он не сверхчеловек. В заключительном фрейме не смог забить желтый и позволил Ронни вернуться в игру. Разумеется, тот завершил партию. Рэмси мягко пожал руку О’Салливану, чуть дольше задержав на нем взгляд, и даже смог улыбнуться, затем произнес такие теплые слова поздравления с первым для Ронни О’Салливана титулом победителя чемпионата мира, что им мог позавидовать любой. Он был настоящим профессионалом, поэтому не продемонстрировал горя перед камерами, но сидевшая неподалеку жена была готова поклясться, что глаза его блестели.

Рэмси Эктон исправил счет, сделав его восемнадцать — шесть, но шанса исправить положение у него уже не было, поскольку не было и четвертой сессии; владельцы билетов на вечернюю игру могли рассчитывать на бесплатные пропуски в следующем году. Результат игры был настолько предсказуем, что Джек Лэнс даже не стал обременять себя необходимостью присутствовать в этот день в зале.

Великолепные новости, полученные Ириной через две недели после возвращения на Виктория-парк-Роуд, пришлись как нельзя кстати. К ее огромному удивлению, ликующий голос руководителя «Снейк хед» в трубке сообщил, что ее «Фрейм и матч» была номинирована на престижную премию Льюиса Кэрролла — международную награду в области детской литературы. Ирина не представляла, как ее скромная работа попала в поле зрения жюри, ведь половина невеликого тиража в две тысячи экземпляров к январю уже была возвращена. Впрочем, такая удача порадовала бы ее больше в обычных обстоятельствах.

Но сложившееся положение дел нельзя было назвать обычным. Рэмси почти перестал есть. Он много спал, даже по нескольку часов днем. Он зарылся в биографии игроков в снукер и прочитывал «Снукер сиин» от корки до корки, правда, постоянно при этом хмурился. Несколько часов в день он проводил у бильярдного стола в подвале, плотно закрыв за собой дверь, не потрудившись даже объяснить жене, что там делает. Так же он вел себя, запираясь в туалете. Когда она однажды рискнула ворваться в комнату под предлогом позвать его к телефону, то увидела лежащим на полу с совершенно ненормальным выражением лица, окруженным бортами стола и шурупами.

— Джек договорился о выставочном матче, если тебе это интересно.

— Я уже выставил себя, верно? — грустно усмехнувшись, пошутил Рэмси.

На ее вопрос, зачем он разобрал половину стола, он пробурчал:

— Шары слишком много раз отскакивают. На таком столе невозможно играть.

Происходящее напомнило ей сцену из фильма «Сияние», где показано, что герой Джека Николсона сотни раз напечатал на машинке фразу «От учебы без игры загрустил наш мальчик Джек».

Таким образом, вместо того, чтобы постоянно бегать вниз по лестнице и стучаться в дверь его логова с мольбой впустить ее, Ирина вернулась к серии черно-белых иллюстраций, которые рисовала рапидографом. Чтобы поздравить себя, она позволила лишь улыбнуться, сидя перед компьютером.

Ирина несколько недель подряд смотрела новости — момент, как всегда, был неудачным — и с трепетом и ужасом внимала тому, что слышала, и злилась на себя за это. Вся жизнь Рэмси прошла под пристальным вниманием публики. Даже заняв второе место в Крусибле, он получил сто пятьдесят тысяч фунтов, а его выступление, к сожалению, постоянно показывали по телевизору.

Тем временем организаторы премии с нетерпением выбирали подходящую дату для проведения ужина, на котором будет награжден победитель. Предполагалось, что будут присутствовать все номинанты, а церемония займет несколько дней в сентябре, таким образом, Ирине с супругом предстояло прилететь в Нью-Йорк и остановиться в гостинице. Она должна была срочно дать ответ, а также сообщить, будет она одна или с мужем. Во время скучного ужина в «Бест оф Индия» в конце мая (коричневый рис с овощами, что составляло их меню почти ежедневно) Ирина решила попытать удачу.