Степан Калита - Сполохи детства

Когда в школе сообщили, что Рыжий и все его ребята исключены за неоднократное хулиганское поведение, я ощутил удовлетворение — ну вот, наконец-то, наказаны, теперь-то они поймут, что вели себя плохо, осознают сполна, узнают, почем фунт лиха… Но потом я услышал, как Сани говорит на спортивной площадке: «Да нам по херу это… пионеры… тоже мне». Но все равно им не было. В чем я имел несчастье убедиться впоследствии. Но в тот момент я думал: какие же они прогнившие уроды, если даже исключение из пионеров на них никак не повлияло. За все, что они сделали, эти подонки должны быть наказаны… Мне казалось, Ленин, наблюдая за ходом моих мыслей, непременно одобрил бы их… Коммунизм — несомненно религия. Из детей делали истинно верующих в коммунизм и его вождей. Подрастая, многие из нас должны были, благодаря массированной пропаганде, превратиться в маленьких правдорубов, свято верящих в заветы родной партии и правительства. И в детском саду и в школе я все время с замиранием сердца думал: «Как же хорошо, что я родился в лучшей стране мира, а не в этом капиталистическом аду СеШеА, где угнетают трудящихся и линчуют простых негров». Этим измышлениям сильно помогали политические карикатуры из журнала «Крокодил» — длинноногий дядюшка Сэм в полосатых штанах с козлиной бородкой то и дело совершал какую-нибудь гадость, чтобы досадить моей Родине и советским людям. Минули годы, а я до сих пор не доверяю тощим людям с козлиными бородками. Одного такого я в свое время встретил на Манхеттене и подумал — надо же, дядюшка Сэм, вылитый. В то время в России еще не появилась мода носить бородку без усов, и мне казалась его растительность на лице весьма вызывающей.

Блатвора, то бишь дворовые пацаны, охваченные блатной романтикой, были не просто равнодушны к пионерской организации — они были ей враждебны. Когда Банду исключили из пионеров, они некоторое время мстили рядовым членам нашей краснознаменной организации юношества. Они ловили пионеров, и отрезали концы галстука острым ножом. Со мной случилась та же беда. Галстук сначала хотели попросту отнять. Но когда я стал яростно сопротивляться, просто разрезали. Пришлось взять у мамы деньги — и отправиться довольно далеко — в магазин «Школьник», где продавали не только школьную форму, но и атрибуты коммунистического культа. На следующий день выяснилось, что мой галстук отличается по цвету. Он был темнее и насыщеннее. Серега стал шутить, что я сделал его из бабушкиного платка. Шутку подхватили другие. Но перешутить меня было довольно сложно. Так что вскоре все заткнулись.

Постоянные нападения на пионеров привели к тому, что многие, выходя из здания школы, снимали галстук и засовывали его в карман — во избежание эксцессов. Многие, но только не я. Я сознательно шел на конфликт. Мне хотелось доказать себе, что я настоящий пионер, что перед лицом врага я не струшу, буду стоять до конца. Поэтому в магазин «Школьник» я ездил еще раз пять. Пока Банда не успокоилась — и не решила, что с пионеров хватит. Резать галстуки, поняли они, совсем не так интересно и выгодно, как выколачивать мелочь — и взялись за старое. «Подпрыгни… звенит… давай денежку».

Ближе к старшим классам носить галстук вдруг стало крайне немодно. Некоторые одноклассники порядком потешались надо мной. Я был последним в классе, кто все еще ходил в галстуке. Не то, чтобы для меня это бы принципиальный вопрос. Просто за долгие годы я настолько с свыкся с галстуком, что без него ощущал себя дискомфортно. И когда пришла пора примерить форму старших классов, — ее носили всегда без галстука, — я с сожалением расстался с этим атрибутом. Затем я всей душой стремился вступить в комсомол и партию. Но уже не сложилось. Сложная судьба страны, вдруг обновленной и отформатированной, как жесткий диск компьютера, диктовала новые условия жизни, сбрасывая в пропасть небытия прежние святыни, героев былых времен, отрицала мгновенно устаревшие советские устои.

Пионер — всем пример? Как бы не так. Пионеры в советское время воровали самозабвенно. Даже глагол такой был — спионерил. Впрочем, иногда пионеров ловили за этим занятием, и исключали из пионеров. Но чаще всего не ловили. А не пойман, как известно, не вор. А примерный пионер.

В школьной раздевалке перед физкультурой надо было тщательно следить за тем, чтобы в карманах не дай бог не осталось каких-нибудь денег. Потому что непременно пошарят — и найдут. Портфель тоже лучше было держать при себе. Покопавшись в нем, вор может обнаружить для себя что-нибудь интересное. Никогда не знаешь, что его заинтересует. Может, новенький пенал… А может, точилка для карандашей. В спортивных секциях тоже — даже в запертый шкафчик кто-нибудь может заглянуть.