Степан Калита - Сполохи детства

Цыганка подняли. По его лицу струилась кровь, он отплевывался и ругался трехэтажным матом.

Я стоял, крепко сжимая дубинку, и ничего не предпринимая. Толпа тоже замерла, ожидая, что скажет Рыжий. Главарь Банды был явно недоволен. Он жевал губами, смотрел на меня, на ребят, и молчал. Так продолжалось довольно долго.

Тут вперед вдруг вылез Серега:

— Сказали же — на кулаках. А так нечестно.

— Заткнись! — гаркнул Рыжий. И он замолчал, поспешив потеряться в толпе, успев напоследок пробормотать что-то вроде: «А чего он…»

— Брось это, — приказал Рыжий, указывая на окровавленное оружие у меня в руках. Я замотал головой. — Я говорю — брось. — Он подошел, схватился за ножку табуретки и с усилием вырвал ее у меня из руки. Потом обернулся к собравшимся: — Ну все. Мы закончили. Расходимся…

Все разочарованно заворчали. Из коляски мотоцикла вылез здоровенный накачанный парняга, про которого я знал только то, что его зовут Саня.

— А чего мы? — спросил он.

— Не надо ничего, я передумал, — медленно шевеля челюстями, ответил Рыжий и сплюнул. — Пусть живет.

— Ты у меня, сука, ответишь. Я тебя все равно достану! — вопил не своим голосом Цыганок. Ему помогали идти. Но он не терял боевой настрой. Хотя только что показывал мне спину. Уж такой у этого кретина был характер — как у боевого петуха. — Ты у меня получишь, понял?..

— Мало тебе? — спросил я.

— Чего? Чего ты сказал?! А ну иди сюда…

— Да хорош, — успокаивали его свои же ребята.

Мы с Серегой поспешили убраться из гаражей. Шли быстро.

— Повезло тебе, — сказал он по дороге. — Ваще повезло.

Я тоже так думал, но ничего не ответил, размышляя о том — закончилось ли все, или это только начало?! Уверенности в том, что от меня теперь отстанут, не было. Наоборот — появилось еще больше тревоги. Я успокаивал себя одной только мудрой мыслью, которая всегда мне помогала в жизни: «И это пройдет. И ты потом будешь вспоминать об этом, как о забавном приключении, и смеяться над ним».

Но и сейчас, по прошествии многих лет, все, что происходило, не кажется мне забавным приключением. Многие из нас проходили по самой кромочке ножа, и далеко не всем повезло так же, как мне. Если бы не моя звериная реакция, данная мне свыше, не знаю, как все обернулось бы в тот день. Возможно, Цыганок забил бы меня ножкой от табуретки до смерти. А может, сделал бы инвалидом. И никто на свете не помог бы мне в этой ситуации, не спас бы. Не бежать же в самом деле в милицию при малейшей угрозе жизни — да она и не стала бы заниматься делами подростков, сказали бы: «Разбирайтесь сами», прецеденты были. А если бы стала — я сделал бы себе только хуже, прослыв стукачом и став местным изгоем.

Вечером, лежа в кровати, я все никак не мог уснуть, прокручивал этот день в памяти снова и снова, и понимал — что-то надо делать, или жить мне осталось недолго. Цыганок от меня не отцепится. Да и для Рыжего я, похоже, теперь враг номер один. Но как так получилось? Ведь мы, вроде бы, нормально общались. Я никогда не позволял себе даже лишнего панибратства — всегда оставался на расстоянии, и мне казалось — эта дистанция меня убережет…Кое-какие идеи все-таки появились, и я решил их реализовать…

Через неделю в школе я подошел к одному старшекласснику по имени Валера. Это был высокого роста сутулый парень с лицом в прыщах, в роговых очках, короче говоря — настоящий отличник. Его сестру изнасиловала Банда Рыжего, и все об этом знали. Валеру презирали за то, что он не заступился за сестру. Но он вообще числился по классу «ботаников», поэтому к нему было особое отношение.

— Привет, — сказал я.

— Чего тебе? — неприветливо ответил Валера. Он переобувал сменную обувь.

— Есть один разговор.

— О чем?

— О ком. — Я не стал ходить вокруг да около, решил сразу приступить к делу: — Я знаю, кто изнасиловал твою сестру.

Он подскочил, как на пружинах, сгреб меня за воротник, прижал к стене.

— Думаешь, я не знаю…

— Я точно знаю, — осторожно заметил я. — Это Цыганок. Ну чернявый такой. Ты его, наверное, видел много раз.

Он сразу весь потускнел, сник, глянул на меня из-под очков.

— Ты уверен?

— На все сто.

Валера сел обратно на лавку и продолжил шнуровать ботинки. Было заметно, что руки у него дрожат.

— Бесполезно, — сказал он через некоторое время, — мамка в милицию обращалась. Говорят, ничего доказать нельзя. И она сама уже говорит — что ничего не было. Запугали ее.

— Запугали, — согласился я. — Он и запугал. Цыганок.