Степан Калита - Сполохи детства

— А что я… — в голосе прозвучала звериная тоска, — могу сделать?

— Ну ты же мужик, Валер, — я присел рядом, — много чего можно сделать… Если вдвоем.

— Вдвоем? — он опять глянул на меня из-под очков. Во взгляде промелькнула надежда.

— Да, — подтвердил я. — Вдвоем. Встретим его. Одного. Дадим понять, что с нами лучше не связываться.

— Он же в драку полезет.

— А я с ним уже дрался, — сказал я. — Слабый он. Только хорохорится много. Как петух.

— А где мы с ним поговорим? — в голосе очкарика все еще звучало сомнение.

— Я знаю, где он живет. Подождем его в подъезде. Возле его квартиры…

— Ну… давай, — согласился внезапно Валера. — Погоди. А тебе-то что с этого?

— А у меня к нему свои счеты.

— Ну ясно… ясно, — он качнул головой. — Только подготовиться надо. Есть у меня одна идейка…

Цыганок жил со мной в одном доме, в соседнем подъезде. Мы с Валерой беспрепятственно зашли в дом, направились на балкон возле лифтов, и стали ждать прихода «жертвы». Я был очень спокоен — даже удивлялся себе. А Валера всячески мандражировал. Из кармана он извлек какой-то массивный электрический прибор с двумя проводками.

— Тут конденсатор, трансформатор, нитку я сам домотал, — пояснил он. — Очень мощная штука. Должна сработать.

— На фига? — я продемонстрировал Валере свинцовый кастет, отлитый несколько лет назад знакомыми пацанами и выменянный у них на иностранные монеты. — Вот это вещь!

— Насмешил, — Валера чуть ли не впервые со времени нашей встречи улыбнулся и снова затряс своим прибором. — Вот ЭТО вещь…

И он оказался прав. Послышался звук открывающегося лифта. Я выглянул с балконной площадки через стеклянную дверь:

— Он.

Мы ринулись к врагу. Он даже обернуться не успел, чтобы понять, кто на него нападает. Я запомнил только плохо подстриженную худую шею, всю в черных волосах — хотя его звали Цыганком, происхождение у него было туманным, никто никогда его отца не видел. И на похоронах, насколько мне известно, его тоже не было.

Валера вырвался вперед и ткнул проводками своего чудо-прибора в обнаженную шею. Послышался треск, и Цыганок опрокинулся, как будто его срубили косой. На полу он несколько раз дернулся и затих. Слегка пахло паленым.

— Ну, что теперь? — шепотом спросил Валера.

— Давай его на балкон затащим, — предложил я. — А как очнется — поговорим.

— Да чего с этой сукой разговаривать?! — мой подельник вдруг стал необыкновенно злым. Прежде я его таким не видел. — Он мою сестру… изнасиловал. Ты не забыл?!

— Не забыл, конечно…

А Валера уже тащил Цыганка на балкон, подхватив подмышки. Только сейчас я заметил, какой тощей была наша «жертва», и голова у нее так и болталась из стороны в сторону. Как у ощипанного цыпленка, которого повар несет, чтобы бросить в суп.

«Но, может, это и не он…» — хотел сказать я. И не успел. Отличник и очкарик, победитель городских олимпиад по физике, взял и перекинул тело через перила десятого этажа. Сделал он это быстро и буднично — как будто так и надо было. Причем, снизу я не услышал ни единого звука — словно Цыганок не вниз упал, а воспарил к небесам. Но, выглянув, я увидел, что он лежит на газоне, лицом вниз, и ноги у него неестественно вывернуты в коленях.

— На хрена ты?.. — начал я.

Но Валера уже распахнул дверь на черную лестницу и ломанулся вниз. Я счел за благо побежать следом. Мы выскочили из подъезда — и сразу разошлись в разные стороны. На лавочке, где обычно сидят бабульки, в этот раз было пусто — как нарочно.

Больше я с отличником Валерой не общался — не было желания. Да и он не стремился продолжить наше «сотрудничество». Мы, правда, здоровались при встрече, но без особого энтузиазма — как случайные знакомые.

Для меня стало откровением, как быстро стирается след человека на Земле. Особенно, если он ничего не производил, а только доставлял неприятности окружающим.

Некоторое время кругом звучали разговоры о том, что Цыганок давно собирался покончить с собой, грозился, что порежет вены или повесится. То, что он выбросился с балкона — было только делом времени, считали все. Поговорили недельку-другую, да и перестали.

Мне запомнился милиционер с папкой в руках. Мы почему-то сидели с Серегой на скамейке возле моего дома, хотя обычно проходили мимо нее. Милиционер подошел, задал пару вопросов — знали ли мы погибшего, в каком подъезде он жил, были ли у него друзья. А потом неожиданно распалился, покраснел лицом и стал орать, что всыпать бы нам ремня, а то наглотаются всякой дряни — и с балкона сигают, а ему потом — выговор. «Заняться что ли нечем?! Лучше бы книжки всякие читали».