Андрей Имранов - Антитезис

— Почему же — выкинуть? Отнести к апокрифам. Толковать как древнюю легенду, и тогда она будет вести людей к истинной вере, а не отвергать от нее. Ибо мифы и легенды не есть просто ложь, а суть отражение жизни людей того времени. Еще триста лет назад конфликт между отдельными книгами Писания и наукой не был столь велик и многие ученые тех лет были людьми верующими и в вере своей крепкими. Сегодня же ученый должен либо отказаться от знания в пользу веры, либо от веры в пользу знания. И это отвращает от Бога многих мудрых людей.

Иосиф вздохнул.

— Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же. Никто не вправе менять хоть слово в Писании, ибо оно — единое целое. В Евангелиях от Матфея и от Луки Иисус говорит нам о Ное и о его временах. Ужель отнести к апокрифам и евангелия? Что же тогда останется в писании? Одумайся, патриархом себя зовущий. Подумай о душе своей, ибо грех есть то, что ты задумал.

— Сказано: потерявший душу свою ради Меня сбережет ее. Не ради себя, а ради веры задумал я. Не о своем спасении должна заботиться церковь. И если реформы приведут к Богу множество из сомневавшихся, не будет ли в том блага?

— Под чей алтарь придут они? Сказано: человек, усомнившийся в слове Божьем, продаст его дьяволу вместе с собой.

— Сказано также, что только на двух заповедях утверждается весь закон и пророки. Они суть главное, а не богословские споры о том, исходит ли святой дух только от Отца или же и от Сына тоже. Почему церковь взяла на себя единственное право решать, что есть слово Божье, а что нет?!

Михаил уже почти кричал, наклонившись к столу.

— Потому, — веско сказал Иосиф, — что не люди, но Сын человеческий создал церковь. Он дал право связывать на земле то, что будет связано и на небесах, и разрешать на земле то, что будет разрешено и на небесах. И не в людской власти уничтожить то, что не людьми создано. И уж точно — не во власти лжепророков в овечьих одеждах, которые внутри суть волки хищные.

— Это, видимо, я — лжепророк. Ладно же. Сказано также: по плодам их узнаете их. Беспошлинные сигареты стоит ли отнести к таким плодам? Или вот, не далее как вчера снял с двери храма, — Самойлов достал из-за пазухи свернутый лист и предъявил его в камеру. Подержал пару секунд, сложил пополам, затем спохватился и протянул Диме со словами, — вот, посмотрите тоже. Я намеренно не говорю с двери какого храма я это снял, потому как случай сей далеко не единичен. Увы, я бы сказал даже, что он типичен. Видимо, РПЦ такую практику если и не поощряет, то, как минимум ей не мешает. Как тут не вспомнить об изгнанных Христом из церкви торговцах?

Дима скосил взгляд на листок. Крупным шрифтом на листе А4 было отпечатано: «Братия и сестры! Убедительная просьба покупать свечи только в храме! Свечи, купленные вне храма, не являются жертвой, угодной богу».

— Мы живем в вещном мире, и содержание храма божьего тоже денег стоит, — Иосиф помолчал, — действительно, настоятели порой перегибают палку — не в их власти судить, какая жертва угодна богу, а какая — нет. Но как храму зарабатывать на жизнь, чтобы были в нем вода и электричество, если не торговлей?

— На пожертвования прихожан, — отрубил Самойлов, — на десятину. Тут и стимул для настоятеля со священниками — мало пожертвований, значит, плохо дело свое делают.

Иосиф задумчиво покачал головой, потом обернулся к Диме.

— Скажите, Дмитрий. Вот вы считаете себя духовным человеком?

Дима с надеждой посмотрел на экран, но он был пуст. Лукшин выждал секунды полторы, вздохнул и твердо сказал:

— Да, считаю.

— Отлично, — Иосиф кивнул, — когда вы в последний раз были в православном храме?

Дима посмотрел на пустой экран и пожал плечами:

— Никогда.

— Так вы не христианин? — удивился Иосиф. Глянул с прищуром, — вы иудей?

Дима слегка разозлился.

— Нет. И вообще, я не считаю духовность синонимом религиозности.

Иосиф отстранился.

— Так вы атеист, — протянул он, — верите, стало быть, что все сущее образовалось случайно. Ну, коли так…

— Нет, — перебил Лукшин. Посмотрел на по-прежнему пустующий экран, поморщился, — нет. Если это вас так волнует, то я — креационист. Я верю, что наш мир был кем-то создан. Но, видя множество версий относительно процесса создания и личности самого создателя, я не вижу никаких причин считать истинной какую-то одну из них. Если уж на то пошло, я вообще не вижу причин как-то почитать этого неведомого создателя.

Иосиф поднял брови.

— Отца и мать своих ты тоже причин почитать не видишь? — спросил он холодно.