Фаина Гримберг - Флейтистка на часовом холме

Она росла в городе Шех е — мусульманской столице Тавиластана (в отличие от порта Лаган а , где преобладали католики). Квартал назывался Аларья. Дом был ветхий с наружной деревянной лесенкой на верхнюю террасу, во дворике росли деревья и цветы. Отец ее — Заки Аладжа (или даже чаще — Лазар Лати) был хирургом в большой больнице, где лечили бесплатно (но зато и с минимальным количеством медикаментов и инструментов). Маму звали ка Алики. И ага Вахаб жил с ними, очень добрый. Утром ка Алики ходила на базар, и когда Марина просыпалась, в комнате уже свежо так пахло фруктами и овощами. Ага Лазо в рот не брал ни мяса, ни рыбы, ни яиц, потому что это — живое. Но ка Алики варила очень вкусную еду из разных овощей. Она увязывала миски и кастрюльки в большой узел, ставила узел на голову и шла с Мариной в больницу. Там, в одной маленькой комнате, ага Лазо обедал. Он угощал Марину, а ка Алики сердилась и говорила, что он ничего не ест. Халат свой ага Лазо не снимал во время еды, и, кажется, о чистоте халата не очень заботился. Но Танори Димитр однажды сказал, что ага Лазо очень хороший хирург, что у него прекрасные руки… Впрочем, Марина знала, что это совсем не так важно, какой хирург — ее ага Лазо, а важно для всех и дома и на улице, что отец ее — Фара, а она — Алетриз и — Флейтистка. Поэтому ее все любят!… Ага Лазо ей объяснил, что они — совсем одно существо, два, а все равно — одно, поэтому она его любит больше всех на свете!…

Но однажды вбежал во двор худой юноша, чем-то очень огорченный, и Марина почему-то испугалась и убежала в дом… Ага Лазо вышел во двор… Что-то они заговорили, юноша запыхался. Она услышала что-то вроде — Ага Тури просит: возьмите Флейтистку!… Отец, казалось, заколебался, но вдруг схватил девочку за руку и пошел быстро и встревоженно… Юноша держал ее за другую руку, и девочке было как-то неловко, потому что у него была очень хорошая рука!… Она бежала маленькими ножками и чувствовала, как встревожены эти двое… Они прошли мимо лотка с мороженым, она понимала, что сейчас просить нельзя, но юноша сам догадался!. Вот уже холодное сладкое в бумажном пакетике она держит, и быстро, смущенно лижет… Теперь ага Лазо держит ее за одну руку, а в другой руке — мороженое. Марине грустно, она тоскует по той, хорошей руке. Мороженое каплет на платье. Хочется хныкать и капризничать, потому что кажется, что никто не поймет ее!… В чужом доме, в чужой комнате лежит на постели женщина с всклокоченными волосами, с закрытыми глазами. Одеяло сбилось, под белой рубашкой — большая грудь. Очень плохо пахнет. Человек сидит на стуле и плачет…

Эту женщину, ка Иси, мать Териаги Лазара, привезли больную к родственникам в Шехе, Лазар был близорукий, воинскую повинность не отбывал, учился в коммерческом училище и жил у своих этих родственников…

Марина испугалась сильного плохого запаха и остановилась на пороге… Вдруг ага Лазо, чуть пригнувшись, рванулся в комнату и упал на колени перед кроватью. Он уронил лицо в изножье и заплакал глухо, прерывисто и громко… Марина никогда не видела его плачущим… Вдруг она почувствовала стыд, потому что она всегда думала только о себе и чувствовала только себя… Стыдно!… Но тотчас, сама не знала, почему она так делает, подбежала к этой плохо пахнущей женщине и напряженно вскинула над ней свои ручки, тонкие, вытянула… Это было тяжело, она первый раз в жизни испытывала такое напряжение… Женщина открыла глаза и выговорила слабо и с трудом «Ла… зо…» так раздельно как-то… Юноша бросился было к матери, но отец удержал его за плечо… Ага Лазо поднял голову… Женщина смотрела на него с высокой подушки… После закрыла глаза… Марина опустила руки… она очень устала… Юноша так смотрел на нее горестно и бережно, и, кажется, он хотел погладить ее по голове и не решался… И она тогда поняла, что любит его, как ага Лазо любил эту женщину… Она была маленькая еще, пять лет, а ему — девятнадцать, этому Териаги Лазару… Но ведь и он любил ее! Правда!… Лазар и сейчас помнил, что тогда даже не видел ничего невозможного в том, чтобы жениться, когда она вырастет. Ведь нигде не было сказано, что нельзя жениться на Флейтистке!… Теперь ему казалось, что этого и вовсе не было, столько всего было с тех пор… Он поправлял ее детские рисунки. — Это трава? А черная почему? — Нет, это лужи после дождя! — А смотри, как я нарисую лужи… Больше похоже, правда!… Однажды он стоял в саду, наклонился к розовому кусту, прижал к груди цветок и не срывал… Он был весь на солнце… Высоко в небе пел большой жук… Лазар взял Марину за руку, подвел к этому кусту, и она вдохнула сильный и такой сладкий розовый запах… Ага Вахаб не любил, когда Лазар пел песни на болгарском языке. А Лазар знал много этих песенок, еще его мать покойная любила их. Однажды, когда привезли уголь и носили ведрами в подвал, вдруг Лазар запел… Ага Вахаб подошел и ударил его по щеке… Ага Лазо сердито сказал, что так не надо делать. Тогда ага Вахаб стал со злостью говорить, что рока женятся на ком попало и кому попало отдают своих дочерей, и ростом сделались низкие, и могут и язык забыть… Ага Лазо махнул на него рукой и отошел… Марина несколько дней не хотела подходить к ага Вахабу… Но вот она осталась дома вдвоем с Лазаром… Лазар сидел на нижней ступеньке деревянной лесенки… Она подошла к нему и попросила, почему-то шепотом, — Пойте, пойте… Он запел, поднялся со ступеньки и стал под деревом и пел: «Кажи ми, ти знаеш ли да любиш? Да любиш да страдаш, кажи…» «Скажи, ты знаешь, как любить? Скажи, любить и страдать… Любить и страдать — тяжко, но еще тяжелее любить и страдать, когда любишь того, кто не любит тебя…» И ту песенку — про сушеных рыбок, которые приданое… Марина побежала по лесенке, чтобы увидеть, как будет возвращаться ага Вахаб… После вниз, после — опять вверх… И когда Лазар кончал песню, она кричала: Пойте!… Еще пойте!… Она раскраснелась… Так их и увидели ага Вахаб, ага Лазо и ка Алики, когда вернулись… Ага Вахаб ничего не сказал, молча ушел в дом… Марина почувствовала страшное смущение и тоже побежала в дом, сунулась головой в подушку на своей кровати… Ага Лазо тронул ее за плечо — Иди во двор, ага Вахаб разрешает Лазару петь… Марина вдруг громко заплакала… — И чего эта девочка хочет, не пойму, — сказала ка Алики… «Она хочет, — пришел ага Вахаб, — чтобы повторилось то, что уже прошло, чтобы Лазар пел без разрешения, а она бы бегала по лестнице. А то, что прошло, не повторяется!»… Ага Лазо пошел наверх, присел на перила лесенки и запел громко шехинскую песню: Плачь, любимая… и я буду плакать… О-о! Аман… Аман… буду плакать!… Ага Вахаб и Лазар как-то подхватили сразу и еще какие-то звучные мужские голоса откликнулись с других дворов… И вдруг Марина почувствовала, что чего-то совсем не будет в ее жизни… И первый раз в жизни она заплакала тихо-тихо, только чтобы мокрые слезы лились по щекам…