Ей было уже почти шесть лет, когда справили обряд показа Флейтистки людям. Какие были политические подоплеки, Марина и сейчас затруднилась бы определить… Это предложил Хайдар Мадайни, он тоже входил в этот круг друзей ага Лазо, но немного особняком держался… Они поехали в город Раван а , где была церковь святой Марины… Одна лесная богиня сделала флейту — аулос и заиграла, подошла к реке и видит, какие щеки некрасивые надутые, и бросила аулос. А святая Марина подобрала и стала играть, потому что она хотела быть некрасивой, чтобы дьявол бу мор а не соблазнял ее. Но играла она очень красиво… И все женщины стали играть вслед за ней… Ведь когда слушаешь аулос, обо всем забываешь!… Марину стали называть Алетризи — Флейтистка… Она полюбила воина Лазо, но у нее был обет девственницы и она не хотела его нарушать и становиться грязной!… Лазо не знал, что он — Фара, но ей небо открыло и она сказала ему. Тогда было разрушено царство Рокарья, но Лазо собрал войско, и врагов изгнал всех!… И стал править король Килит Стратиги. А бу мора услышал, как Марина играет, и прилетел, чтобы искушать, соблазнять ее… Он обещал, что все будут восхищаться ее игрой на аулосе и ее красотой, что ее будут любить, что у нее будут дети и богатство! Но Марина все отвергла, только попросила у неба, чтобы ее любовь оставалась всегда чистой и бескорыстной, и чтобы небо простило ее за то, что она любит воина Лазо больше, чем своих родителей, которые ее растили и берегли… И на холме вдруг сама собой воздвиглась башня. На этой башне были часы такие странные, солнечные и лунные, только они показывали время не для всей страны Рокарья, не для целого мира, а свое время — для каждого отдельного человека!… И вот люди засомневались: а так ли нужны им страны все, и города, и золото и серебро, и битвы… Тогда зан (король) Килит приказал сломать башню Марины! Стали ломать башню, камень ударил Марину и она умерла… Перед смертью она сказала воину Лазо, что если он женится, у него будет только один ребенок, девочка, но таинственная и чудесная, и ее надо будет называть Алетризи — Флейтистка, в память о Марине! Но Лазо побоялся, чтобы родилась Флейтистка, и всю жизнь прожил один… Он тоже стал святым… А на холме много лет спустя построили церковь и назвали холм — Сах а т теп е — Часовой холм… Эту легенду рассказал девочке Комадини Везат… Ночью она едва уснула в незнакомом доме, на незнакомой постели… Утром ка Алики стала одевать ее, надела красное платьице длинное, заплела косичку и вплела красную шелковую ленточку, белые чулочки надела и обула ножки в мягкие темные туфельки… Мать волновалась, целовала Марину порывисто и говорила мало… Хайдар Мадайни предложил ага Лазо надеть тот старинный костюм, но ага Лазо ответил, что его будут узнавать и в обычной одежде… Ага Вахаб довольно усмехнулся своим большим искалеченным ртом… Пришел Лазар, Марина стояла уже готовая, он нагнулся к ней — Ну, Марина! Ты выдержишь? Не заболит животик? — глаза его под светлыми стеклами очков темные были и смешливые… Она засмущалась, опустила головку, после снова вскинула и улыбнулась… — Какая ты хорошая и красивая, — сказал Лазар… — А вы, — спросила она его, — Будете со мной стоять на холме?… — Нет, нельзя! Но я проберусь к самому подножью, подниму руку, видишь как?… И буду смотреть на тебя и махать тебе рукой!…
Ага Лазо был в чистой белой рубашке и в черных брюках… Он нес Марину на руках по утренним прохладным улицам. Совсем не было видно женщин и девочек, только мужчины шли. И ка Алики не пошла… Ага Лазо объяснил, что когда Флейтистку в первый раз торжественно показывают, женщины не должны видеть ее. Громко кричали большие трубы… Отец поставил Марину на плечо и взбирался легкими шагами на Часовой холм… Толпа двигалась за ним… Вот отец встал на вершине, у старой церкви… Марина посмотрела вниз, быстро глянула, и увидела Лазара… Его толкали в толпе, но он закинул голову, смотрел на Марину, и она видела, или просто знала, что у него смешливые добрые глаза и впадинка на подбородке… Он поднял руку и замахал… Она всё повторяла про себя «Лазар… Лазар… Лазар…» Вслух или даже шепотом боялась сказать, ведь она сейчас была праздничное чудо для всех этих людей, она не могла обидеть их… И, чтобы не обидеть их, она боялась пошевелить губами, произнося имя того, которого любила!… Он стоял внизу, далеко от нее, толкали его, и она видела только его и слышала свой голос про себя — «Лазар… Лазар…»
Читать дальше