Ее везли ночью на машине… Странные какие-то звуки — это был стук копыт… Может, пытались догнать, отбить?… Может, ага Вахаб?… Ага Вахаба никто больше никогда не видел, но Марина об этом не знала… Она не знала, что отец ее — дома, что его довезли до дороги, и дальше мать с ним едва добралась… Он заболел, работать уже не мог, удалось выхлопотать ему пенсию, маленькую, они с матерью кое-как существовали… Судьба Марины, кажется не интересовала никого, кроме ее близких… Пошли события реальные, сугубо практические, не до легенд о Флейтистке стало… Дель Позо сдержал свое обещание, посодействовал людям, продавшим ему девочку… как мог… Он многое мог, хотя и относился к законодательству с известным уважением… Газеты всего мира всплеснулись — «захват», «агрессия», «дележ», «кризис», «угроза мировой войны»!… Америка прилетела наводить порядок… Газеты захлебнулись и затихли… «Кризис» урегулировался, «дележ» состоялся, государство Тавиластан исчезло с карты… Выяснилось вдруг, что оно было «лоскутным», что никаких рок а никогда не существовало, а просто были «исконные территории» разных государств, населенные «коренным населением», которое злонамеренно обозвали «рок а »! Но вот, справедливость восстановлена!… Родной город Марины — Шехе был разделен на два города с разными названиями. Родителям ее еще повезло — часть города с их кварталом Аларья отошла к Турции. Другая часть, так вообще к Албании отошла!…
Лазар пришел к ее отцу, обещал найти ее… Вскоре ему удалось вырваться в Европу, нашел какую-то работу… Честно искал Марину, и не смог найти… Закрутилась его жизнь… После снова искал Марину, но причины уже иные были…
Марина снова жила в большом хорошем доме, но не знала, где она… Молодая женщина, которую звали Эльвира, занималась ею, ухаживала, купала, причесывала… Приходили учительницы, учили языкам… Уже подростком учили вокалу, у нее оказался хороший голос… После почему-то перестали… Никаких опытов над ней не проводили… Несколько раз приезжал дель Позо, еще с какими-то людьми, беседовал с Эльвирой… Марина отвечала на его вопросы, как она учится, хорошо ли ей, — коротко и утвердительно… На родном языке разговаривала с ней только Эльвира… Она ничего о своей воспитательнице не знала, не была привязана к ней… В зеркале видела, что она становится красивой, но никогда не думала о своем будущем, не представляла себя женщиной, матерью, женой… Часто думала, что очень хочет увидеть Лазара, смотреть на него… Книг было много, она много читала, но с героинями романов и рассказов никогда не отождествляла себя, не возникало такого желания… Когда ей было 19-ть лет, за ней приехали незнакомые люди, долго везли в закрытой машине, в купе поезда, самолетом… снова в машине… В каком-то доме передали ее людям, говорившим на незнакомом славянском языке. Это был болгарский, но она забыла… Эти люди отвезли ее в психиатрическую больницу… Там она пыталась всё объяснить на всех знакомых ей европейских языках, но никто ей не верил; очевидно, считали, что у нее какой-то систематизированный бред… К тому, что она говорила на европейских языках, отнеслись равнодушно… Называли ее — Марина Камбарова, что имело смысл, фамилия ее матери была — Камб э ри… Постепенно позабыла все языки, которыми владела, научилась болгарскому, но на слух воспринимала плохо…
* * *
— Лазар, — сказала Марина тихо, — Вы не любите меня и уже не захотите жениться на мне… Я не поеду с вами… Ага Лазо простит меня… Я плохо поступаю… Я даже не очень хочу видеть ага Лазо и ка Алики… Я люблю вас больше, чем их… Но судьба и так наказала меня… Но… и милостива судьба… Мне здесь хорошо… со мной хорошо обращаются… Может быть, когда я все это говорю, я даже нарочно хочу сделать вам больно, даже в чем-то помешать вам… Это я очень плохо поступаю, я знаю… но судьба уже и так наказала меня… Я знаю, у вас свои планы… Я не всё в них понимаю… Да, наверное, вы и сами не всё понимаете в том, что происходит… Но я не хочу, чтобы для меня отсчитывалось то же самое время, что и для многих… Я всегда буду представлять себе, что вдруг когда-нибудь начнется время моё… для меня одной… Для каждого — своё… а не одно — для всех… Помните, конечно, эту легенду о Часовом холме… о Сахат тепе?…
— Какая у вас память, Марина! — мягко обронил он… Он уже давно научился слушать… не перебивать… внушать себе, что слова его собеседника — интересны… забывать о желании во что бы то ни стало высказать свои мысли… вникать в чужое… Он задумался, когда она замолчала, а он похвалил ее память… что ответить?… Многое из того, что она сказала, казалось ему просто словами, не имеющими отношения к реальным действиям, люди часто говорят такие слова; кажется это уже стало общепринятой условностью… — Марина!… Я действительно не могут жениться на вас! Простите, но я даже не думаю, что вам это понравилось бы — стать замужней женщиной. В этом много грязного, непривычного для вас… — Она покраснела и сама смутилась того, что краснеет… Он на секунду замолчал… и дальше: Я имею в виду не только физиологию, и даже совсем не физиологию, но бог с этим… Я говорю вам честно: я привыкну к вам и никогда вас не оставлю… Вы подумайте о том, как много вы значите для многих людей! И для меня!… Это касается и того, что вы сейчас назвали моими планами… У нас есть время (произнеся «время», он невольно улыбнулся)… Да, это не время Часового холма, отдельное, живое для каждого, это обычное время, время обыкновенных часовых механизмов… Но я буду говорить с вами… И я хочу надеяться…
Читать дальше