Наталья Кременчук - Смерть на фуршете

Ксения разрезала его, трущегося о плечо Инессы, лазерным взглядом:

— Так и сказать: Позвонок отравился стерлядью?

— Конечно, у Позвонка есть имя, — оживился президент. — Я по пути сюда посмотрел по айфону ссылки. Его зовут Владимир Феофилов, а подробности твой Борис найдет на сайте «МК»…

Пока Ксения дозванивалась Борису и говорила с ним, фуршет разгорелся вовсю.

Чествования Гиляны продолжились в формате бесконечных тостов. Инесса, вероятно уже утолившая голод, дремала в кресле, а ее роскошные сандалии разбросанно валялись в разных углах зала.

Трешнев, поневоле оказавшийся трезвенником, вел беседу с дамой, очень похожей на Гиляну, очевидно ее матерью.

Увидев Ксению, подозвал ее:

— Вот, Валентина…

— Можно просто Валя, — вставила дама.

— Валентина Бююрчиновна рассказывает, что Антон Абарбаров одно время ухаживал за Гиляной… Они у нас в Литинституте на разных курсах учились…

— Да, — подтвердила «Валя». — Так и было. Он однажды меня встретил и жаловался, что Гиляна его всерьез не воспринимает, потому что он наполовину еврей. Дурачок такой! Я над ним посмеялась тогда. Да, говорю, плохо, что наполовину! Был бы чистый еврей, обязательно воспринимала бы… Мы — интернационалисты! Гилянка Антона уважала, по телефону с ним часами болтала, но тогда в своего туркмена влюбилась… Видели его, он плов внес… Много ей крови попортил, бабник проклятый… Жаловался, что Курбанбаши их туркменский его преследует, а сам!.. Теперь узнал, что она со своим вторым мужем развелась… этот у нее португальцем оказался… и вот приперся… Плов стал готовить…

Было видно, что Трешнева мало интересует матримониальная история Гиляны, он думает о другом.

— Скажите, Валя, — Трешнев улучил момент, когда словоохотливая мать отхлебнула вина и стала закусывать, — может, Гиляна знает, как у Антона потом на личном фронте сложилось? О каких-то подругах его…

— Конечно, знает! — обрадовалась Валя. — И сейчас расскажет! Да это и я знаю. Кое-что по секрету от Гилянки. Сейчас поймете почему. Когда она за этого туркмена вышла, вскоре с Антоном где-то пересеклась. И он ей сказал, что наконец встретил настоящую женщину — Гилянка даже обижалась на него, не виновата же она, что этот туркмен меж них всунулся… В общем, эта женщина — врач из госпиталя, где он лежал после ранения в Чечне. Тогда был просто пациент, а когда в Москве ее встретил, случилась любовь…

— А как этого… эту… врача найти?

— Это Гилянка может знать…

Под конец фуршета удалось поговорить и с Гиляной. Она вспомнила только, что медицинская возлюбленная Антона работает в одной из подмосковных больниц, но пообещала прозвонить литинститутские цепочки и выяснить, где теперь Антон может находиться.

Наконец они втроем выползли из пространства Евро-Азиатского литературного клуба в предполуночное пространство Москвы.

Сейчас Трешнев увезет захмелевшую Инессу на ее же машине в отвратительную неизвестность, а она вновь останется наедине со своим для нее самой малообъяснимым чувством.

— Тебя подвезти? — спросил Трешнев. — Мы едем через Ордынку и Люсиновскую, потом на Варшавку, так что давай…

«Он вообще знает, где я живу?! Нет! Довольно мазохизма! Надо побыть одной! Посидеть хотя бы сутки в домашней тишине…»

— Спасибо! Мне надо ехать к дочке в Реутово…

— Ты живешь в Реутове? — удивилась Инесса.

— Дочка с моими родителями живет. Там школа хорошая… — Вдруг Ксения оживилась. — Кстати, Инесса! Не хочешь ли применить свои профессиональные знания? Ты ведь писала диплом по текстологии? — «И как она это помнит с тех давних пор?» — Может, прочтешь профессиональным оком роман-лауреат?

Ксения вытащила из сумки кирпич «Радужной стерляди» и протянула Инессе.

Та, словно ожидая в предложении подвох, осторожно взяла книгу.

— Не знаю, будет ли время в выходные… — протянула она. — Но постараюсь…

Бери, бери, молча и в упор смотрела Ксения на Инессу. Тут же спрашивала себя: и не стыдно?! Сама ведь не прочитала… Но ничего, успокаивала она свою совесть, Инесса на машине, груз сумку, как ей, не оттянет. Потом Трешнев донесет до квартиры.

Ксению передернуло от этой мысли.

А она в выходные послушает, как читает роман народный артист Пелепенченко.

Пелепенченко Ксении послушать не удалось.

Посмотрев вослед Инессиной «Ладе-Надежде», ведомой Трешневым и его увозившей, она поспешила в метро и уехала в Реутово — к дочке и родителям. В субботу всласть выспалась — и уже до понедельника не пилила опилки, а вообще постаралась забыть обо всем, чего никогда бы в ее жизни не было, кабы Трешнев не болтался туда-сюда по фуршетам.