Наталья Кременчук - Смерть на фуршете

— Гиляна! Можно, я тебя расцелую?

Поцелуи эти были похожи на удушение нового классика в объятиях вознесшего ее ученого. Но Ксения видела: Ласов по-прежнему не может окончательно прийти в себя.

Так и есть! Все в зале, не исключая босую Инессу, наконец двинули к столу, и только Ласов, Трешнев и подошедшая к ним Ксения оказались отдельно.

— Что там произошло? — Трешнев наконец сообразил, что президент пребывает в полуобморочном состоянии. — Неужели ты напился у них молока и теперь опасаешься есть рыбу и овощи?

Ласов помотал головой.

— Оксана Охотнорядская вцепилась в волосы Анжелетте Кимовне?

Отрицательное качание головой.

— Марианна Бессарабова вцепилась?!

Полное молчание.

— Ты выступил?! На фуршете перехватил?

Ласов выдохнул, обнял их обоих за плечи и тихо произнес:

— Позвонок умер.

— Как?! Его же не было! Пришел на фуршет и умер?!

— Нет, — твердо сказал президент. Как видно, поделившись принесенной им вестью, он обрел некоторое спокойствие в данных ему ощущениях. — Умер ночью, после фуршета, на котором погибли Горчаковский и Элеонора.

— Так… — Трешнев тоже взял себя в руки, тем более что к ним приближалась Инесса с тарелкой плова и рюмкой водки в руках. За ней следовал, также не с пустыми руками, академик-учреводитель Владимир Караванов. — Давай выпьем… То есть ты с ребятами выпьешь — и расскажешь все, что узнал на этом душераздирающем празднике современной детской литературы.

И Ласов, осушив стопку водки вместо обычного для него вина, рассказал.

После завершения большой баталии в Малом зале начался этот детский фуршет с молоком и чаем.

Президент перед уходом решил подойти к Амазаспу Гивиевичу и немножко покуражиться. Высказаться в том смысле, что стареем, брат, стареем, интуиция, мол, уже не та, и вместо того, чтобы идти, как прежде, на тучные фуршеты, довольствуетесь лишь ничепуренковскими коржиками. Вот Позвонок-то небось давным-давно пребывает на фуршете правильном.

Как самокритично признался Ласов, он с февраля не мог забыть Амазаспу Гивиевичу рейдерского захвата капустного кочана, сплошь утыканного шпажками с королевскими креветками, — фирменного блюда ресторана «Александр Грин», где проходил фуршет молодежной премии «Бригантина».

Но вдруг Амазасп Гивиевич жалобно посмотрел на президента и сообщил, что Позвонок смертельно отравился рыбой в ту же роковую ночь «норрковского» фуршета.

Несмотря на изначальное противостояние Академии фуршетов и халявщиков, — впрочем, президент время от времени называл недружественное соединение Высшей школой халявы, а Позвонка ее научным руководителем, — на этот раз Амазасп Гивиевич, неожиданно, может быть, впервые в жизни осознавший бренность всего сущего, и президент, также понявший, что не всегда спасет даже гастроэнтеролог, обменялись информацией и мнениями.

По информации Гивиевича, Позвонок в тот вечер торопился куда-то по срочным побочным делам (но явно не на другой фуршет), а потому не мог дождаться того, зачем пришел. Но каким-то образом проник за кулисы зала, где шла церемония «Норрки», и, помимо прочего, спер оттуда стерлядь с сервировочного столика. Вернувшись домой ночью, он этой стерлядью начал ужинать и тут же рухнул замертво.

Его обнаружила только через сутки дочь, жившая с семьей отдельно и встревоженная тем, что отец второй вечер ничего не несет им с фуршетов.

История попала даже в массмедиа: о ней рассказали «Московский комсомолец» и телепрограмма «ЧП», но никто не связал ее с происшедшим на «Новом русском романе».

— Туман сгущается! — воскликнул Трешнев. — Если Позвонок умер мгновенно, значит, это было не простое отравление рыбой в жару или, например, по причине ботулизма. Блюдо было с ядом?

— Теперь понятна эта заминка с вывозом стерляди на сцену… На место украденной принесли новую… — вспомнила Ксения.

— Позвони поскорее Борису! — резонно напомнил Караванов. — Пусть разбирается и с этим… Ведь получается, что Горчаковский должен был умереть прямо на сцене!

— А вдруг он бы стал угощать стерлядью и Купряшина, и Галину Сошникову, и финалистов?! Что бы получилось!

— Вряд ли! — возразил Трешнев. — Скорее всего, яд был мгновенного действия… Леша! Гивиевич не говорил: Позвонка уже похоронили?

— Кажется, нет. Все-таки в подобных случаях проводят какое-то расследование… Это все к Борису. Весь аппетит у меня отбила эта история!

— Ну, не превращайся в пуганую ворону! — Трешнев схватил с тарелки Инессы кусок рыбы и отправил в рот. — Ты что, здешней осетрины боишься?! — И распорядился: — Ксения, закусишь и ступай в коридор — там потише, позвони Борису. Расскажи эту историю с Позвонком. И про записи Клары Коралловой не забудь…