Наталья Кременчук - Смерть на фуршете

На Гоголевском бульваре, близ метро «Кропоткинская», Ксению окликнули:

— Ксюха!

Трешнев? Обернулась. Охо-хо! Он!

— Андрюха!

Сколько лет прошло, но, оказывается, сидел негодяй внутри и вдруг распустился во весь диаметр, как зонтик внутри легковушки.

— Если бы ты знала, как я рад, что тебя встретил!

— По-прежнему в педколледже? — притаив дыхание, спросила Ксения.

Трешнев усмехнулся:

— Произвожу впечатление мазохиста?! Вести себя как оскопленный монах и притом ежедневно испытывать направленный прессинг этих демивьержек! Les risques du mйtier , — с чудовищным выговором произнес он. — Профессиональный риск!

— По-моему, у тебя это мания эротического величия, а не какие-то там les risques du mйtier ! — возразила Ксения, красуясь своим произношением, — его отмечали не только университетские преподаватели, но и французы, с которыми доводилось общаться.

— Порассказал бы я тебе, — вздохнул Трешнев, — да, к счастью, дело прошлое! Я ведь никогда не тяготел к педагогике, просто время было такое. Хватался за любой заработок. Получил здесь кой-какой писательский материал — и слинял при первой возможности. Ушел даже из Литинститута. Давно работаю в массмедиа, делю время между пресс-конференциями и фуршетами. Командую парадом… И сейчас направляюсь на церемонию вручения премии «Новый русский роман» — слышала, конечно. Фуршет сегодня будет прекрасный! Что напитки, что закуски. Как холодные, так и горячие! Едем?

— Я вообще-то проголодалась! — призналась Ксения, когда они из сквозняков метро возвратились в духоту этого майского вечера, теперь на Лубянке. — Несмотря на жару.

— Если бы ты знала, как изголодался я! — с жаром романтического героя воскликнул Трешнев.

— Может, купим пока что по паре пирожков?

— Ни в коем случае! Не опошляй прекрасную идею нашего фуршетного движения!

— Какого движения?

— Фуршетного! От иностранного слова «фуршет».

Негодяй! Видно, все-таки уловил иронию Ксении насчет его французского!

— «Вилка» по-французски, Трешнев!

— Это всего лишь этимология, а реальность в том, что в Москве ежедневно проводятся сотни фуршетов…

— И?

— И наш президент, президент Академии фуршетов, выдвинул лозунг круглосуточного фуршетирования…

— То есть?!

— Ну ты и тугодумка! Если захочешь встать в наши ряды, придется перестраиваться…

— Но почему круглосуточного?

— Наш президент справедливо полагает, что не только ужинать, но также завтракать и обедать мы должны только на фуршетах!

— А может, и полдничать?

— Может, и полдничать. Идея, кстати, неплохая. Это будет твоим вкладом в дело фуршетизации культурного сообщества и подтверждением притязаний на членство в Академии фуршетов.

— А с чего ты взял, что у меня будут притязания!

— Знаю! — твердо сказал Трешнев. — Вот мы и пришли!

— Ну, хоть мороженое куплю! — взмолилась Ксения, поглядывая на будочку, стоящую поблизости от монументального здания в центре Москвы, знаменитого еще со времен Игоря Северянина и Маяковского. Именно здесь должна была пройти церемония объявления очередного лауреата Национальной литературной премии «Новый русский роман».

— Что ж ты меня дискредитируешь! — прошипел Трешнев. — Перед, можно сказать, кворумом Академии фуршетов!

Он смотрел в сторону входа, где вели беседу несколько разновозрастных мужчин.

Но Ксения решительно отправилась к мороженщице и купила себе большой брикет пломбира.

А Трешнев, не обращая на нее внимания, подошел к группе беседующих и после рукопожатий присоединился к разговору.

Когда Ксения приплелась туда, он бросил на ее мороженое взгляд, полный пренебрежения, и с радушием произнес, обращаясь к своим собеседникам:

— Господа, позвольте представить вам Ксению Витальевну. Старший научный сотрудник Института возрастных проблем. Сейчас пишет докторскую о дифференциации перистальтики у поэтов и прозаиков при объявлении шорт-листов национальных, региональных и ведомственных премий. Попросила помочь в сборе материалов.

— Андрей Филиппович шутит, — сказала Ксения. — Мы занимаемся серьезными делами.

— А здоровье отечественной словесности разве дело не серьезное?! — воскликнул, но с улыбкой симпатичный бородач среднего роста, в холщовом летнем костюме.