Наталья Кременчук - Смерть на фуршете

— Разумеется, хорошо помню. Можно сказать, навсегда запомнила. — трудно было понять, всерьез ли говорила это Сошникова. — Для меня, как автора романа «Собачий марш», на эту сцену вывели невообразимых мастеров из Театра городских животных под управлением народного артиста Гурия Калачева, и они, перед тем как станцевать для всех присутствующих собачий вальс, столь же бесподобно передо мною промаршировали. Да вы сами все прекрасно помните!

На этот раз аплодисменты зала были добродушно искренними.

— Помним, помним! — воскликнул Купряшин. — И надеемся, что сюрприз этого года также всем, и прежде всего нашему лауреату, запомнится надолго, а может, и навсегда! Скажите, пожалуйста, дорогой Игорь, помните ли вы, что помещено на триста сорок седьмой странице вашего увенчанного лаврами романа?

Горчаковский подошел ближе к микрофону, который держал Купряшин, снял с головы лавровый венок, повертел его в руках, но молчания не нарушил.

— Ну! — с вожделением произнес Купряшин. — Что же там помещено?

— Я полагаю, что там помещены буквы, соединенные в слова, — почти растерянно произнес Горчаковский.

— Замечательно! Дамы и господа, извольте видеть: сейчас перед вами происходит совершенно непредумышленное действо. Автор настолько разволновался, что не смог сразу вспомнить одну из примечательнейших страниц своей книги!

— Возможно, дело еще в том, что мой роман уже вышел вторым изданием, а вы, досточтимый Василий Николаевич, не уточнили, какое имеется в виду! — Горчаковский потихоньку брал себя в руки.

— Срезал, срезал! — обрадованно воскликнул Купряшин. — Облегчу вам жизнь! Я имею в виду первое издание.

Ксении показалось, что Купряшин облегчил Горчаковскому жизнь еще и неслышной для зала подсказкой, ибо автор, несколько картинно походив вдоль рампы, наконец шагнул к купряшинскому микрофону и выдохнул в него:

— Рецепт? Неужели вы имеете в виду рецепт?!

— Ну конечно же рецепт! Не стану перебивать, так сказать, аппетит тем, кто пока что не стал читателем вашего замечательного текста, и не буду углубляться в хитросплетения сюжета. Скажу только, что главный персонаж романа, оказавшись в безвыходной ситуации, ухитрился, имея под рукой лишь ледяную рыбу, приготовить ее так, что те, кому она была предназначена, — о нет, я не выдам других захватывающих коллизий! — приняли ее за то блюдо, какое и заказали, — фаршированную стерлядь по-царски…

— Стерлядь, фаршированную по-царски… — поправил Горчаковский.

— Ну вот, он все вспомнил! — воскликнул Купряшин.

Горчаковский удовлетворенно развел руками.

— Один из членов нашего жюри, сохраним его инкогнито, прочитав описание того, как готовилась эта стерлядь из ледяной рыбы, признался: он испытал почти физиологическое ощущение того, что он это блюдо съел, и съел именно стерлядь. И так, постепенно, когда ваш роман был избран лауреатом… — в этот момент Денис Димитров все же встал с кресла и, положив свой букет и диплом на место, где сидел, прыгающей походкой школьника ушел за кулисы, а Купряшин продолжил: —…родилась идея сюрприза для вас!.. Прошу подать на сцену!

Из-за кулис вышли барабанщицы и сыграли нарастающую дробь.

Но из глубин сцены ничего не явилось.

Барабанщицы вновь сыграли дробь.

Но и после этого ничего не произошло.

Пауза продлилась довольно долго, затем дробь прозвучала в третий раз, Купряшин с облегчением провел ладонью по лбу, но…

Ничего.

— Как можно догадаться, наш сюрприз связан с кулинарией, с поварским искусством. И, очевидно, наши друзья, которым мы этот сюрприз заказали, хотели, чтобы рыбка была посвежее — все-таки середина мая, а ведь по старому русскому поверью рыбу есть можно только в месяцы, названия которых содержат букву «р»…

Как настоящий филолог, Купряшин был краснобаем и, вместе с залом понимая, что вновь произошла какая-то накладка, несколько минут довольно живописно рассказывал о рыбах в русском фольклоре и в классической литературе…

Наконец боковым зрением он увидел, что официант выкатывает из-за кулис сервировочный столик с блюдом, прикрытым мельхиоровой сферой, и совершил резкий словесный вираж от «Мертвых душ» Гоголя к творению Горчаковского:

— На основании рецепта, описанного в романе-лауреате «Радужная стерлядь», шеф-повар фирмы «Boil and Carrot», обеспечившей наш праздничный фуршет, приготовил специально для автора, Игоря Горчаковского, стерлядь, фаршированную по-царски. Причем… — Купряшин хитро заулыбался, — одна рыбка там, на тарелочке, будет стерлядкой, а вторая — рыбкой ледяной… бывшей ледяной. И нашему дорогому Игорю предстоит определить, как говорится, ху из ху. Поверить, можно сказать, литературу жизнью!