Юлий Крелин - Переливание сил

Кто-то ему то ли ногу подставил, то ли сам он споткнулся, но упал Валера на камень и встать не мог от болей в животе. И тот лежит, встать не может.

Ну, милиция, или, как Валера говорил, «мусора», набежала. «Скорые» приехали, развезли их по больницам. В разные.

У очкаря оказался разрыв желудка: пива много выпил и от удара переполненный желудок лопнул. Зашили ему желудок. Через десять дней его и выписали. А у Валеры было похуже — он на камень упал.

Больной лежал на носилках бледный, метался.

Дежурный врач Игорь Иванович говорит молодым, только что кончившим докторам:

— Ушиб живота. Мечется. Наверное, кровотечение. Если шок только, лежал бы спокойно. Померьте давление.

Игорь Иванович стал щупать живот, простукивать в боковых отделах его. Посчитал пульс — сто двадцать.

Давление оказалось девяносто пять на пятьдесят.

— Берите его в операционную. Только сейчас кровь возьмите, чтобы группу знать, быстрее. Заказывать, наверное, придется.

— Игорь Иванович, а что, вы думаете, у него? — это они уже говорили на ходу, а вернее на бегу, по пути в операционную.

— Кто его знает! Пьяный же, не поймешь. Наверное, кровотечение. Скорее всего.

— С утра напиваются паразиты.

— Черт с ними. Не наше дело.

— А что он сделал, знаете, Игорь Иванович?

— А что он сделал?

— Со «Скорой» ребята рассказывали. У пивной подрался. Кому-то в живот ногой дал. Того в другую больницу увезли.

— Черт с ними. Не наше это дело.

В операционной быстро наладили переливание крови, дали наркоз, и Игорь Иванович с помощниками начал оперировать.

Пришел студент из приемного отделения; по ночам и выходным дням он работал в больнице санитаром.

— Скоропомощники звонили в ту больницу — там разрыв желудка.

— Тоже пьяный?

— Пахнет, говорят, и в животе пиво.

— Записали опьянение?

— Не знаю. Этот вот ваш ему врезал. Убийца.

Игорь Иванович в разговоре не участвует, он начинает операцию, сделал первый разрез.

Студент философствует:

— Своего ударил, наверное. Вместе пили, наверное. Это уж почти братоубийца.

Игорь Иванович цыкнул:

— Не мешай работать! Потом болтать будете. Господи! Боже мой! И кровь, и из желудка содержимое. Ничего упал!

Игорь Иванович много всегда говорит во время операции, комментирует и себя, и жизнь, и болезнь.

— Так. Давай смотреть. Оттяните, ребята, крючками. Ужас какой! У пьяных часто так. Удар по животу — а там всякие законы гидродинамики, Паскали всякие, все может порваться, особенно если жидкости много. Так. Селезенка порвана... Оттуда и кровит... Это всегда надо в первую очередь проверять... Самое сильное кровотечение может оттуда быть... Сейчас я ее вытяну... Давай отсос. Что выстоите, как на именинах?! Отсасывайте из живота, мне ж не видно ничего!

— Игорь Иванович, может, еще где?

— Конечно, может. Я пока пережму ножку селезенки — кровотечение оттуда большое. Остановим сейчас... А вы там кровь льете? Кровопотеря очень большая.

— Видим. Льем. — Это спокойные анестезиологи. Они спокойны, пока давление сильно не падает. А чуть что, так от их спокойствия один пшик останется.

— Ножницы дай. Возьми зажимчик. Положи сюда. Так... Хорошо... Вот и ножка селезенки. Видишь — пополам порвалась. Дай федоровский зажим... Пережал. Уже легче... Соси, соси — заливает же кровью!.. Еще где-то хлещет. Ножницы.

Игорь Иванович вытащил удаленную селезенку и показал анестезиологу разрыв:

— Вот. Видишь?

— Давай делай, Игорь. Потом покажешь. — Анестезиологи уже не так спокойны.

Игорь Иванович кинул в таз селезенку и снова нырнул в живот.

— А вот дыра в желудке. Дайте шелк шить. Временно. Закрыть только, чтоб не лилось. Как следует потом зашьем... Так. И шарик подвяжем... Не льется? Да?.. Теперь здесь мне открой крючком... Ты же видишь, куда я иду, там и помогай. А то братоубийство! Ага! Вот разрыв и на печени. Ничего себе... Дай большую иглу круглую с кетгутом. Спасибо... И сальник подошью... Если благополучно печень прошью... Одного шва, пожалуй, хватит. А ты мне подай между нитками сальничек. Прошью его... Нет... Туда, в рану воткни. Хорошо. Затягиваю. Отпускай. Хорошо... Немного сочится еще. Ничего, тампончик приложим пока. К концу операции прекратится... Все-таки еще откуда-то подает.

— Давление восемьдесят! — Анестезиологи не успокаиваются.

— Да вы что, ребята! Лейте кровь!

— Если бы ты не сказал, мы бы и не знали, что делать. Ты работай, Игорь, работай, да побыстрей.

— Подает откуда-то. — Игорь Иванович вытащил тампон из живота, поднес к носу, понюхал. — Мочой пахнет. Ну-ка оттяни крючок вниз, дай мочевой пузырь осмотреть. У пьяных он часто рвется. Они ж не чувствуют своих потребностей. А тут еще пиво — мочегонное. Пузырь пустой. Но не видно... Давай разрез книзу продлим... Вот теперь хорошо... Конечно! Вот дыра. Может, еще есть?.. Нет. Одна. Давай тонкий кетгут — зашивать... А ты отсасывай, отсасывай... Вроде все. Ниоткуда не подает. Как он там?