Дэвид Николс - Вопрос на десять баллов

– Готова поспорить, что у Алисы Харбинсон никогда не бывает месячных…

– Что?

– Она, наверное, платит какой-нибудь подружке, чтобы у той были месячные вместо нее…

– Подожди, а при чем здесь Алиса Харбинсон?

– Ни при чем! – Ребекка поворачивается, и мне кажется, что она вот-вот снова вопьется в меня, но ее губы растягиваются в улыбку, ну, в полуулыбку. – Сотри-ка помаду с лица. Ты похож на клоуна…

Я вытираю рот уголком одеяла и слышу, как она шепчет:

– Да ты и есть долбаный клоун.

– А сейчас я что натворил?

– Сам знаешь что.

– Эй, да ты сама начала!

– Что начала?

– Говорить об этой, об Алисе.

– Боже мой, Джексон…

– Я заговорил о ней только потому, что о ней заговорила ты…

– Но ты ведь думаешь о ней, правда?

– Неправда! Не думаю я о ней! – возмущаюсь я.

Но я о ней думаю. Ребекка смотрит мне в глаза ровно столько, сколько нужно, чтобы убедиться в этом, затем отводит взгляд.

– Как это глупо, – спокойно говорит она, протирая глаза ладонями. – Что-то я поднабралась немного. Пойду я, наверное.

Раньше я в этом не был уверен, а теперь точно не хочу отпускать ее, поэтому подползаю к ней и пытаюсь снова поцеловать ее. Она отворачивается.

– Почему ты уходишь?

– Не знаю… Я не знаю, что на меня нашло. Мы можем это все забыть?

– Хорошо. Ладно. О’кей. Я бы не хотел, чтобы ты уходила, но раз ты так хочешь…

– Да, я так думаю. Думаю, мне пора идти.

Она поднимается, запахивает полы пиджака и направляется к двери, оставив меня в раздумьях: что я делал все это время. Помимо банального полнейшего безрассудства. Я выхожу вслед за Ребеккой в коридор, где она с трудом протискивается сквозь скопление велосипедов.

– Ну вот, посмотри – теперь порвала эти чертовы колготки…

– Дай я хоть домой тебя провожу.

– Спасибо, не надо.

– Мне не трудно…

– Да я сама…

– Тебе не стоит возвращаться одной…

– Я в порядке…

– Нет же, я настаиваю…

Тут Ребекка резко разворачивается и, тыкая в меня пальцем, отрубает:

– А я настаиваю, чтобы ты не шел, понятно?

Мы оба поражены резкостью этого высказывания: кажется, я даже сделал шаг назад. Мы смотрим друг на друга, пытаясь понять, что происходит, затем Ребекка говорит:

– Кроме того, тебе надо лечь. У тебя сегодня критический день, помнишь? – Она открывает дверь. – Давай больше не будем об этом вспоминать, ладно? И никому об этом не рассказывай, хорошо? Особенно этой Алиске-блин-Харбинсон. Обещаешь?

– Конечно же, я никому не скажу. Зачем мне говорить Алисе…

Но Ребекка уже на полпути вниз по ступеням и, не оглядываясь, уносится в ночь.

В о п р о с: Какие ткани подразделяются на три типа: поперечнополосатые, гладкие и сердечная ткань?

О т в е т: Мышечные ткани.

Несколько зароков, данных в новогоднюю ночь.

1. Больше времени уделять своей поэзии. Если ты серьезно настроен в отношении поэзии как литературной формы, а также источника дополнительного заработка, то тебе над ней стоит поработать побольше, особенно если ты намерен выработать собственный неповторимый стиль. Помни, Т. С. Элиот написал «Четыре квартета», работая в банке, так что недостаток времени – это не оправдание.

2. Хватит давить прыщи, особенно когда разговариваешь с людьми. Если наука нас чему и научила, так это тому, что выдавливание прыщей только распространяет инфекцию и приводит к появлению новых угрей. Просто оставь свою кожу в покое, найди другое занятие для рук, научись курить или еще что-нибудь в этом роде. Помни: никто не захочет поцеловать кровоточащее лицо.

3. Будь невозмутимым. Не суетись перед Алисой – она тебя будет больше уважать.

4. Подкачай немного мускулы.

Все это было написано примерно без четверти одиннадцать в новогоднюю ночь, и к тому времени я порядочно набрался, поэтому почерк слегка неразборчивый. Двадцать минут спустя я уже спал, таким образом поправ общепринятое заезженное представление о том, что все обязаны гулять и веселиться в новогоднюю ночь. Я провел время необычно и невероятно дерьмово.

Празднование началось в 20:35, когда я нашел отвертку в ящике кухонного стола и открутил дверцу шкафа Джоша, чтобы добраться до его переносного телика. Затем я сел перед телевизором и посмотрел фильм про Джеймса Бонда по Ти-Ти-Ви, присоединившись к многочисленной армии престарелых вдовушек, пациентов психиатрических больниц и всех остальных людей, которые остались дома в новогоднюю ночь. Но чем больше я пил, тем больше думал о папе и Алисе, и они странно смешались в моей голове, так что к тому времени, как агент 007 сорвал злой план Скараманги по захвату мирового господства, я был уже полной развалиной как физически, так и эмоционально, поэтому я стал единственным человеком в мировой истории, который расплакался над фильмом «Человек с золотым пистолетом», ну, может, вторым после Бритт Экланд [68] Исполнительница роли подружки Бонда в указанном фильме. . Затем я собрал волю в кулак и написал эти зароки.