Дэвид Николс - Вопрос на десять баллов

И сейчас, две недели спустя, эти планы вовсю реализуются. Правда, я еще не взялся за поэзию, но вскоре этим займусь, когда будет время. Зато я почти не прикасаюсь к лицу. И я очень крут в отношениях с Алисой, в основном по той причине, что не видел ее, не слышал и понятия не имею, где она может быть. На самом деле в социальном плане у меня снова наступило некоторое затишье. Как предупреждал Чарльза в книге «Возвращение в Брайдсхед» его кузен, во втором семестре в университете обычно стараешься избежать общения с нежелательными людьми, с которыми познакомился в первом семестре. И я начинаю подозревать, что на самом деле один из таких людей – я сам.

Но вернемся к моим планам. Последний пункт нуждается в разъяснениях. Я решил, что накачать мышцу-другую мне не повредит, но нет, это не потому, что я купился на поверхностное, сексистское представление о том, что рекламная индустрия называет привлекательным «мужественным» образом, и не потому, что надо мной начали подтрунивать, по крайней мере не в открытую. Дело всего-навсего в том, что я довел свой туберкулезный вид до его логического завершения. Кроме того, еще со школьной скамьи я руководствовался принципом, что можно быть либо умным, либо спортсменом, и это две взаимоисключающие вещи, но ведь на самом деле нет причин, которые мешают развивать и то и другое: вот Патрик Уоттс, например, умен и очень даже спортивен, пусть у него и есть некоторые проблемы личного плана. Возможно, еще лучший пример – Дастин Хоффман в фильме «Марафонец»: он и спортивный, и умный, и у него есть целостность натуры – такой парень легко может пробежать пять миль со связкой библиотечных книг под мышкой. Или возьмем пример из реального мира – Алису Харбинсон. Алиса Харбинсон обладает поразительно свежим лицом, здоровьем и умом. По крайней мере, она была такой, когда я в последний раз видел ее. Две недели и три дня назад. Целую вечность назад.

Не стоит беспокоиться. Я сублимирую всю эту энергию в интенсивные занятия фитнесом. Я в точности придерживаюсь строгого ежедневного режима, составленного в стиле Канадских королевских ВВС, согласно которому мой день начинается с того, что я засовываю ноги под шкаф, убедившись сначала, что он на меня не свалится, потом делаю подъем туловища (восемь раз) и отжимания (четыре раза). Это все хорошо, но у меня не возникает ощущения, что я проделал настоящий, полный комплекс упражнений на все группы мышц, так что немного дополнительных упражнений мне не помешают. Нужно потягать железо. Таким образом, я решаю потратить свои рождественские деньги на снаряды для занятий тяжелой атлетикой.

Я ем здоровый, питательный завтрак, приобретенный в магазинчике на углу, – батончик мюсли в шоколаде и литр натурального ананасового сока «Джаст джус», затем скаутский марш-бросок (тридцать минут – бегом марш, тридцать минут – шагом марш) в центр города; эта дистанция кажется бесконечно длинной, особенно если бежишь трусцой в спецовке и джинсах. Но я не останавливаюсь, бегу по улицам, заваленным остовами новогодних елок, которые мусорщики не хотят вывозить. То и дело я испускаю тихие отрыжки, пахнущие ананасовым соком. Очень скоро бок пронзает острая боль – намек на то, что мне необходимо уделять большее внимание здоровью своей сердечно-сосудистой системы, но этим можно заняться и попозже. Мой приоритет номер один – это увеличить мышечную массу и сделать мышцы более рельефными. Я не хочу стать таким раздутым, как боксер и штангист, а вот фигура спортивного гимнаста, как у одного из тех парней с параллельных брусьев, – это как раз для меня. Если в какой-то момент мне покажется, что мои мускулы становятся гипертрофированными, я сразу же прекращу нагрузки.

Обливаясь ручьями пота, я захожу в спортивный магазин сразу же после его открытия. Я, наверное, второй раз в жизни захожу в магазин спорттоваров, потому что до сих пор все спортивные костюмы покупала мне мама. Я сильно волнуюсь перед тем, как войти, словно собираюсь к фотографу или еще что-то в этом роде. Оказавшись внутри, я вижу перед собой помещение, которое сильно отдает раздевалкой для мальчиков, и это ощущение усиливается продавцом – он примерно моего возраста, коренастый и угрюмый, и подходит ко мне с таким видом, будто собирается шлепнуть меня мокрым полотенцем.

– Парень, помощь не нужна?

– Спасибо, я просто смотрю! – отвечаю я этаким голосом-чуть-ниже-чем-обычно, затем начинаю прогуливаться по магазину, опытным глазом оценивая ракетки для бадминтона, затем как бы мимоходом подхожу к гантелям.