Владимир Лорченков - Автопортрет художника (сборник)

– Я блядь вовсе не считаю себя великим писателем, – врал я, и глядел внимательно на то, что они там записывали, – записали?

– Нет, «блядь» не записывай, ты что, блядь, всерьез считаешь протащить это в печать? – говорил я.

– Я никому не нужен, понимаете, – объяснял я,

– Никому в этой Молдавии сраной. И это хорошо.

– И она мне не нужна. Я просто тусую здесь, зарабатываю на хлеб, пописываю иногда книжки, и еще реже их продают. Я вовсе не успешный писатель.

– Я не знаменитый писатель.

– Я не покорил Запад.

– Восток я тем более не покорил.

– Сейчас каждый может книжку издать, чуваки, каждый, – говорил я.

– Так что все окей, парни, – говорил я.

– Каждый следит за собой и живет своей жизнью.

– Нет, у меня нет своих маньяков, – врал я, – в конце концов, я ж фигура не тех масштабов, парни, да я кто, я не небожитель какой, не Зевс гребаный, и даже не Геракл, я просто сатир, полукозел-получеловек, которому позволено дрочить у подножья Олимпа, и на этом все его соприкосновение с Олимпом заканчивается, просто так уж получилось что мне нравится там дрочить, вот и все, парни.

Ровно через день пришло письмо.

«ах ты ебанат хуев тварь голимая ты сука блядь высокомерен да? ты решил что нас, нашего блядь читательского рынка, нашей Молдовы, недостаточно для такой большой пизды как ты? типа здесь дыра ебаная а ты блядь сука великий Фазиль блядь Искандер осчастлививший туземцев своим появлением? кстати ты не охуел сравнивать себя с Искандером? да ты хуйня против Искандера! более того! ты хуйня против самой хуевой хуйни! сдохни сдохни сдохни тварь ебучая. ты решил что ты неебаться писатель андерграунда, ты блядь Буковски, так вот, иди на хуй, андерграунд это люди которые живут, ничего не требуя от этого ебучего Рынка, на котором ты так задрочен, сука ты ебанная, ты не Селин и не Бодлер, кстати, чмо, да ты охуел сравнивать себя с Бодером или Селином или даже с Димой Быковым, да ебал я ебал я ебал я…»

… Я купил газовый балончик, и по пьяни распылил его в подъезде на пьяного же соседа. Вместе мы чуть не сдохли. На следующем интервью, приуроченном к выходу какого-то моего старого рассказа в Москве, в каком-то литературном журнале, я говорил:

– Ребята, да я обожаю просто Молдавию эту сраную, я без ума от нее!

– Я не андерграунд какой! Я блядь просто чувак, который иногда пишет треш, чтобы его купили.

– Развлекуха, парни! Вот чем я занимаюсь. Я развлекаю себя, и иногда это кому-то нравится настолько, что это покупают. Да и то почти никогда не покупают.

– Я представитель масовой культуры.

– Я пластмассовый Иисус, которого молдаване вешают над холодильниками в кухнях, я блядь попугай из глины, я блядь слоник на телевизоре, я само мещанство.

В ответ я получил письмо, в котором мне популярно объяснялось что я «ебаный мещанин который задрочен на своей ебучей продажности, да, блядь, сука, такие как ты и превратили Литературу и искусство в выжженное поле блядь ебучие продацвы подделок сдохни сдохни сдохни самовлюбленный ебучий свин, ты бляжь жирная тварь я ебал ебал ебал…».

Я купил пистолет, стал возвращаться к двери, чтобы проверить ее еще раз, купил жене электрошокер, взвесился, и решил худеть. За месяц 15 килограммов сбросил. И даже отказал двум молдавским газетам в интервью. Было тихо. Я вздохнул было с облегчением, но тут письмо пришло.

«гандон штопанный решил красавчиком заделаться да, видел тебя на улице, думаешь сука ебанная ты блядь похудел на 100 кг и весишь теперь всего 100 и можешь считать себя блядь секс-символом ебучей литературы, кстати, да ты охуел считать себя секс-символом литературы я ебал тебя в рот и в уши понял ты да, думаешь сука блядь имидж затворника поиметь имидж молчальника да, заткнул свое хайло чтобы стать как Селлинджер да, кстати ты чмо, как ты себе позволяешь сравнивать себя с Селлинджером да ты блядь гнида даже на хуй с Димой Быковым не сравнишься».

Я пожал плечами. Я никогда не сравнивал себя с Селлинджером. Старик Селлинджер – просто говно против меня. Не говоря уж…

– Мне не нравится ситуация с русскоязычным меньшинством в Молдавии, – сказал я, когда мне позвонили газетчики, чтобы набрать какое-то количество строк по этому поводу.

«ту нас тут никаких проблем нет, ты блядь сука пидор считаешь что русский человек в Молдове пидарас только если ему живется здесь легко? какой же ты вафел чмо блядь на хуй» – написал он (она?) мне

– Все зашибись ребята с нацменьшинствами тут, все зашибись, – сказал я следующей газете.