Владимир Лорченков - Копи Царя Соломона. Сценарий романа

– Как насчет того, чтобы съесть голубя, – говорит Нику.

– То есть тьфу мля, лебедя, – говорит Нику.

– Нас же уволят, – говорит Ион.

– Зато мы поедим горячего, а нам все равно зарплату не дают, – говорит Нику.

Снова переглядываются. Бросаются к вагончику, запирают его снаружи шваброй, и возвращаются к озеру.

– Все вернутся через два часа, – говорит Нику.

Улыбаясь, берет в руки шнурок, привязанный к колышку. Вытягивает на берег лебедя, который негодующе шипит, и вообще, показывает свое нерасположение к трудовым мигрантам. Крупным планом показан клюв лебедя… Камера отъезжает, и мы видим, что это все, что от него осталось. Среди кучи перьев сидят Ион и Нику, у них сытый и слегка пьяный – как всегда, если поешь после долгого поста, – вид. Нику рыгает, Ион глядит на него неодобрительно, как молдаванин – на планетарий («ишь блядь удумали»). Они выглядят очень хитроумными, и в то же время, чрезвычайно наивными. Эти два состояния перетекают на их лицах друг в друга, как Инь и Янь (я вообще рекомендую нанять на эти роли настоящих молдаван, это их природное выражение лица – прим. В. Л.

– Жалко птичку, – говорит Нику.

– Птичку жалко, – подтверждает Ион.

Смеются. Игра смыслов, понятная лишь советскому телезрителю, потому что герои говорят цитатой глупой советской комедии. Для всех нормальных людей данный мини-диалог должен выглядеть нелепым и идиотским, каковым, он, собственно, и является – как и все шутки в советских комедиях и те, кто ими разговаривает.

– Алаверды кимбуду! – говорит Нику.

– Уха-ха, – говорит Ион.

– Хахахахах, – говорит Нику.

– Так выпьем, чтоб не выбиваться из коллектива, – говорит Нику.

Семен Семеныч, – говорит Ион.

От смеха сгибаются пополам. На заднем плане показан вагончик, который раскачивается – на этот раз явно уже из-за того, что режиссер ломает дверь. Глухие крики на итальянском языке. Мы можем различить лишь отдельные итальянские слова»… нда… суки мля… землееды… да я вас всех в ро…». Молдаване хохочут, утирают слезы. Они сейчас очень похожи на армян из «Нашей Рашы», которые, загримировавшись, объясняют русским, какие те тупые и смешные. Разумеется, выглядит это не смешно, очень не смешно…

Лицо полицейского – который стоит чуть поодаль, – суровое и вытянутое. Ему тоже не смешно, он гражданин Западного мира, ему глубоко безразличны культурные отсылы постсоветского мира. Он тянется к свистку, но молдаване успевают заметить его. Бросаются, – моментально, даже не приняв позу «на старт» – прочь от вагончика. Показаны спины, перепуганные лица, бегущие ноги…

Крупным планом швабра, рука, которая ее убирает.

Прямо в камеру летит волосатый, без трусов, мужчина с эрегированным членом. Это режиссер, выражение лица которого успевает поменяться во время полета от безудержного гнева, до полной растерянности (мы видим его глазами полицейского). На заднем фоне шлюшка прикрывает лобок табличкой с номером дубля. Крупно табличка.

«Dublo 234455785/204ХХ»

Следующая сцена, молдаване стоят у аэропорта – для тупых так и написано «Аэропорт Милана» – и бросаются к машинам, из которых выходят приезжающие. Помогают тащить вещи, боковым зрением следят, нет ли полиции, конкурентов… выглядят такими же чумазыми, на плече одного – перышко лебедя. То есть, все это происходит в тот же день, и парни быстро сориентировались.

Неподалеку останавливается маленький «Фиат». Из него выходят двое мужчин. Мы узнаем в них агентов Моссад, Натана и Иеремию. Они одеты в лучшие вещи ведущих итальянских брендов, поэтому выглядят как респектабельные педофилы на отдыхе в Молдавии или Таиланде, сами понимают это, и им не по себе. Натан нервно поправляет шейный платок, передергивает плечами в пиджачке-вельвет… С отвращением косится на свою продвинутую обувь. Молодой – Иеремия, – с облегчением бросает фирменный зонт на заднее сидение машины, и, совершенно очевидно, избавляется от вещи навсегда.

– Только гомики эту фигню и носят, – говорит он.

– Неудивительно, ведь гомики ее и делают, – говорит Натан.

– Обязательно было ехать через эту долбанную макаронию? – говорит Иеремия.

– Обязательно, – спокойно говорит Натан, судя по виду, привыкший к вспышкам ярости своего молодого напарника.

– А вот и носильщики, – говорит он.

К агентам подлетают Нику и Ион. Услужливо берутся за чемоданы. Нику неловок, и роняет чемодан, но Ион успевает подхватить. Все происходит неожиданно, поэтому Ион реагирует непосредственно на языке, на котором думает. То есть, как и все молдаване, на русском.