Ярослав Питерский - Падшие в небеса

— Веди этого козла. Вроде хозяйка его примет.

Здоровяк ухмыльнулся и покосился на мужчину. Толкнул его в плечо и схватив под локоть повел к воротам.

Виктория Маленькая внимательно рассматривала Валериана Скрябина. Девушка сидела в кресле, поджав ноги. Рядом на столике стоял стакан с апельсиновым соком. Вика дымила сигаретой и временами поднимала стакан, попивая желтую жидкость. Большая гостиная с камином, больше напоминала загородные апартаменты, какого ни будь американского миллиардера, нежели дачное убранство рядового российского депутата Госдумы. Валериан чувствовал себя неуютно. Он осматривался по сторонам и то и дело потирал голень. Удар кованого ботинка охранника был болезненным. Да и эта напыщенная роскошь. Она, угнетала. Она, простого человека, делала совсем маленьким. Ведь простой человек, оказываясь в шикарной обстановке, всегда начинает понимать, что он немощный и беспомощный. Что он неудачник, который никогда этого не достигнет. Что он невольно слабее и ниже по рангу человека богатого, владельца этой самой роскоши. Конечно, так думают не все люди, но большинство. Скрябин относился к большинству. Виктория хмыкнула и самодовольно кивнула на кресло напротив:

— Вы садитесь Скрябин. Садитесь в ногах, как говорится, правды нет. Она должна быть в словах. Хорошее выражение? А? Это я придумала! — Виктория улыбнулась. Скрябин тяжело вздохнул и присел на краешек мягкого большого кресла.

— Вы Скрябин как я вижу, пришли каяться? Пришли извиняться?

Валериан посмотрел на девушку. Она действительно была красива. Ухоженная кожа, красивые волосы. Даже без макияжа у нее очень выразительные глаза. Скрябин тяжело вздохнул.

— Вы, какие-то бумаги принесли? Это статья? Это статья опровержение? Да? Я думаю ее нужно поставить в ближайший номер. Я позвоню главному редактору и, он тут же поставит ее. Давайте сюда!

— Нет, я ничего вам не принес. Ни статьи, ни опровержения. Я пришел по другому делу, — виновато молвил Скрябин. Виктория присвистнула:

— Во как! И зачем же вы притащились? Вы подлый человечек! Имеете наглость, приходить ко мне и не принесли, того чего я жду? Вам самому-то не стыдно?

— Нет мне не стыдно. И это мое убеждение. Но в прочем речь не об этом. Я пришел к вам с предложением, которое вас должно заинтересовать. Маленькая вновь отглотнула сок. Затушила сигарету.

— И что же может меня заинтересовать? Что вы можете такого мне сказать?

— Вы девушка грамотная и дерзкая. Вот я и подумал, что вы решите свою и мою проблему.

— Хм, о чем это вы?

— Я о вас и мне.

— Слушайте Скрябин! Вы мне надоедать начинаете. Сейчас позову охрану. Скрябин с опаской огляделся. Он втянул шею в плечи, словно гриф и зашептал:

— А нас тут не подслушают? Девушка немного испугалась. Мужчина вел себя неадекватно. Виктории даже показалось, что Валериан не в себе. Он словно поймав ее мысли, замахал руками:

— Нет-нет я в порядке! Я в порядке! Просто я хотел бы, что бы наш разговор был тайным!

— Что еще такое? — Вика поднялась с кресла. Девушка стояла рядом с критиком. Свысока рассматривая его, мысленно решала, что делать, собеседник явно походил на сумасшедшего.

— Нет, Виктория, я нормальный. Но я вам пришел сказать очень неприятную весть.

— Какую еще весть?

— А весть такую, моя жена ушла от меня и подала на развод. Вот!

— Не поняла, а я-то тут причем?!

— А вот вы-то как раз причем. Вы как я понял, заступаетесь за поэта Щукина. И заступаетесь за него не просто так. Виктория рассмеялась. Она вновь села в кресло и закинула нога на ногу. Халат распахнулся. Скрябин невольно покосился на изящные красивые бедра девушки.

— Вы ошибаетесь Скрябин. Я защищала Вилора просто так. Бескорыстно. Так, что вы тут ничего не выгадаете.

— Нет, Виктория Леонидовна! Выгодою. И вы тоже выгадаете. А вернее проиграете.

Скрябин вдруг поймал себя на мысли, что Маленькую зовут так же как звали дочь Брежнева: «Смешно! Знал бы бровастый маразматик, до чего докатится его коммунистическая империя. А может он и знает. И там крутится в горбу, понемногу позванивая своими многочисленными медальками да орденками! Виктория Владимировна! Экзотика! Та тоже сукой была!»

— И в чем же это я проиграю? А? — Виктория вдруг стала мрачной.

— А в том. Она ушла от меня. И, наверное, ушла она от меня к Вилору Щукину. Человеку, который как я понимаю, нужен вам. И не только в качестве поэта. А и в качестве мужчины. Виктория разозлилась. Она уронила стакан с соком. Подкуривая сигарету, злобно бросила: