Ярослав Питерский - Падшие в небеса

Его подвели к двери какого-то кабинета. Занятый своими мыслями, Вилор, даже не заметил, в каком крыло тюрьмы они находятся.

— Лицом к стене! — скомандовал конвоир и, постучав, заглянул за дверь. Вилор напряг слух, но не расслышал, с кем говорил тюремщик внутри помещения. Через несколько секунд тот кивнул Щукину, что бы он зашел в кабинет. Это была почти пустая комната, если не считать письменных столов и нескольких табуретов. На окне в отличие от камеры, кроме традиционной решетки не было железного короба, который закрывает обзор улицы, поэтому за стеклом можно было рассмотреть тюремный двор.

За одним из столов сидел человек, это был мужчина лет сорока в сером костюме и накрахмаленной белой рубашке. Особенно бросался в глаза галстук — золотой и блестящий, он выглядел неестественно роскошно в этом мрачном сером помещении с темно-синими стенами и прикрученными к полу табуретами. Незнакомец в приветствии встал:

— Здравствуйте гражданин Щукин. Я ваш общественный адвокат, моя фамилия Блисков, Андрей Андреевич. Я буду вас защищать, — адвокат указал рукой на табурет и вежливо добавил. — Прошу вас садитесь, разговор у нас будет серьезный.

Вилор осторожно сел на табурет и внимательно посмотрел на адвоката, тот улыбнулся и спросил:

— Начнем с простого, есть ли у вас жалобы заявления и прочее, на что бы мы могли написать жалобу? Вилор ухмыльнулся и, потрогав рукой небритую трехдневную щетину на щеках, устало сказал:

— Курить я хочу… курить, у меня нет. В камере конечно угощают, но так, не долго будет. Адвокат, словно фокусник, достал из портфеля три пачки дорогих иностранных сигарет и услужливо сказал:

— Вот, вот, я на всякий случай взял. На первое время. Потом принесу еще. В чем еще вы нуждаетесь? Вилор вновь внимательно посмотрел в глаза адвоката, он хотел попросить принести ему зубную пасту и щетку с бритвой, но осекся, вспомнив наставления Саши Канского.

— Нет, пока ничего не надо.

— Ну, как знаете, — развел руками адвокат. А то, смотрите, мне не трудно. Ну да ладно, надо поговорить о вашем деле. А вернее о вашем положении, в которое вы попали. Я ознакомился с делом, с предварительными материалами и пришел к выводу… Но тут Блискова перебил Щукин:

— Я вот одного не пойму. Прочему вы в воскресенье пришли ко мне?… Адвокат растеряно посмотрел на Вилора и сбивчиво ответил:

— Ну, ну понимаете. Сейчас завал с делами, сейчас такой поток идет в тюрьму. Демократия так сказать, милиция не справляется, еле успевает. Так много задерживают, что мы, честно говоря, тоже не успеваем работать. А ведь защищать людей надо! Защита это ведь дело святое! Вот и приходится по выходным, я знаю это нарушение, но вот я пришел-то к вам, в ваших же интересах…

— Кто это мы? — прищурив один глаз, спросил Вилор.

— В смысле? — адвокат вновь растерянно смотрел на Щукина.

— Но, вот вы сказали,… мы не успеваем,… кто вы? — усмехнулся Вилор.

— А-а-а, так это защитники, общественные защитники,… - махнул рукой Блисков и виновато улыбнулся.

— Понятно, — сухо ответил Вилор.

Он взял со стола одну из пачек, достал сигарету левой рукой, правой он держать не мог, не то что сигарету, а даже ложку, сильно болели пальцы после экзекуции Мухина. Вилор неуклюже держа сигарету, посмотрев на адвоката, кивнул головой. Тот услужливо достал из кармана зажигалку и, щелкнув, дал подкурить Щукину. Вилор в блаженстве затянулся и, выпустив дым, зажмурил глаза. Ему в эту секунду показалось, что весь это страшный сон кончился.

— Продолжайте, я вас перебил,… - устало буркнул он адвокату. Блисков пожал плечами и, сложив ладони домиком, сказал:

— Так вот, я ознакомился с предварительными материалами дела и понял, шансов у нас не много.

Вилор продолжал сидеть с закрытыми глазами, он затягивался сигаретой и молчал.

Блисков недоверчиво посмотрел на Щукина и сказал:

— Понимаете, Вилор Андреевич, у вас положение очень серьезное. У следователя очень весомые доказательства. У вас очень мало шансов, быть оправданным. Щукин открыл глаза и, посмотрев на Блискова, стряхнул пепел прямо на пол, затем вновь затянувшись, он тихо ответил:

— То, что у меня шансов не много, я понял в прокуратуре, где меня даже не выслушали. Так, что не надо лишний раз мне об этом напоминать. Что вы предлагаете?

— Хм, я предлагаю пересмотреть тактику и линию защиты…

— Хм, у меня пока и тактики-то никакой не было.

— Так вот, я предлагаю пойти и на компромисс со следствием и сделать признательное показание. А взамен попросить переквалифицировать статью дела из убийства, в тяжкие телесные повреждения, это значительно смягчит наказание, вместо пятнадцати лет, получите восемь, а разжалобите судью, так и того меньше, скажите мол любил я эту женщину был в состоянии аффекта и прочее. Это зачтется, обязательно зачтется. А там,… будете хорошо себя вести на зоне. Выйдите по удо, в общем, через пять лет максимум будете на воле. Вилор, затушил окурок о подошву туфли и тяжело вздохнув, спросил: