Чак Паланик: Дневник

Плечом к плечу, просто на заметку.

Гэрроу сказал:

– Ты всякий раз будешь вести дневник. В каждом воплощении. Так мы сможем предсказать твои порывы и действия. Так нам известно про каждый шаг, который ты предпримешь.

Гэрроу обернул нитью жемчуга запястье Грэйс и защелкнул застежку, со словами:

– О, ты нужна нам, чтобы вернуться и начать процесс, но нам совсем необязательно желать, чтобы твой кармический цикл был завершен.

Потому что это означает зарезать гусыню, несущую золотые яйца. О да, ее душа отправится в иные странствия, но три поколения спустя остров снова будет беден. Беден и запружен богатыми чужаками.

На худфаке не учат, как не допустить повторную переработку своей души.

Период возрождения. Ее собственное доморощенное бессмертие.

– Между прочим, – сказал Гэрроу. – Тот дневник, который ты ведешь сейчас, крайне поможет праправнукам Тэбби определиться с тобой в следующий раз.

Прапраправнукам Мисти.

Поможет ее книга. Эта книга.

– О, припоминаю, – сказала Грэйс. – Когда я была совсем маленькой девочкой. Ты была Констенс Бартон, и я обожала запускать с тобой змея.

Гэрроу сказал:

– Под тем или иным именем, ты всем нам как мать.

Грэйс добавила:

– Ты всегда любила всех нас.

Мисти сказала Гэрроу – «Прошу. Расскажите же мне, что должно случиться». Картины взорвутся? Гостиница рухнет в океан? Что будет? Как ей спасти всех?

А Грэйс стряхнула по руке жемчужный браслет и ответила:

– Ты не можешь.

Почти все состояния, как заявляет Гэрроу, строятся на гибели и страдании тысяч людей или животных. На некоей жатве. Он протягивает Грэйс что-то, сверкающее золотом, и вытягивает руку, подобрав рукав пиджака.

А Грэйс сводит вместе края его манжеты и вставляет запонку, со словами:

– Мы всего-навсего открыли способ пожинать богачей.

«СКОРЫЕ» уже ждут у Уэйтензийской гостиницы. Группа тележурналистов устанавливает на крышу фургона вещательную тарелку. Две полицейские машины уткнулись в гостиничные парадные ступени.

Летние люди протискиваются меж припаркованных машин. В кожаных штанах и черных платьицах. В темных очках и шелковых рубашках. В золотых украшениях. Над ними – корпоративные эмблемы и логотипы.

Граффити Питера – «…ваша кровь – наше золото…»

Между толпой и Мисти перед камерой стоит телерепортер. Позади топчется публика, люди карабкаются по гостиничным ступеням и проходят в вестибюль, а репортер спрашивает:

– Включились? – прикладывает к уху два пальца. Не глядя в камеру, сообщает. – Я готов.

Детектив Стилтон сидит за рулем своей машины, Мисти – рядом с ним. Они оба наблюдают, как Грэйс и Гэрроу Уилмот взбираются по ступенькам гостиницы.

Мисти наблюдает за ними. За ними следят камеры.

А детектив Стилтон говорит:

– Они не решатся. Не при стольких свидетелях.

Старшие члены каждого семейства, Бартоны, Хайленды и Питерсены, аристократия острова Уэйтензи, вливаются в череду проходящих в гостиницу летних людей, высоко держа подбородки.

Предупреждение Питера – «…мы убьем всех детей Божьих, если это значит спасти наших собственных».

Телерепортер перед камерой поднимает микрофон ко рту и произносит:

– Полиция и правление округа дали зеленый свет сегодняшнему вечернему мероприятию острова.

Публика исчезает в зеленых сумерках бархатных вестибюльных окрестностей, лесных просек меж полированных, крытых лаком древесных стволов. Широкие колонны солнечного света пронзают полумрак, тяжелые, как свет хрустальных люстр. Горбатые тени диванов под замшелые валуны. Лагерный костер, весьма смахивающий на камин.

Детектив Стилтон спрашивает:

– Не хотите пройти внутрь?

Мисти говорит ему – «нет». Это небезопасно. Она не собирается повторять ту ошибку, которую всегда делала. Какой бы та ошибка ни была.

Если верить Гэрроу Уилмоту.

Телерепортер продолжает:

– Всякий, кто есть кем-то, прибыл сюда в этот вечер.

И тут – там девочка. Незнакомка. Чей-то чужой ребенок с короткими черными волосами взбирается по ступеням в гостиничный вестибюль. Отблеск кольца с оливином. Чаевых Мисти.

Это Тэбби. Конечно это Тэбби. Дар Мисти будущему. Способ Питера удержать жену на острове. Приманка, чтобы заманить ее в ловушку. Один миг, зеленый отблеск, и Тэбби исчезает внутри гостиницы.

СЕГОДНЯ ВО ТЬМЕ сумрачной лесной просеки, зеленых бархатных окрестностей за дверьми вестибюля, срабатывает пожарная сигнализация гостиницы. Один непрерывно дребезжащий звонок, – он вырывается из парадных дверей так громко, что телерепортеру приходится выкрикнуть: