Дмитрий Руденко - Станция Университет

В перерывах между уличными кебабами мы заходили в дешевые ресторанчики. В одном из них я отведал блюдо с волшебным названием «саханда юмурта», которое оказалось банальной яичницей-глазуньей. В гостинице мы делили с Лёничем крохотный номерок без телевизора. За трансляцией матча Кубка европейских чемпионов [79] В следующем сезоне (1993–1994) турнир уже изменил свое название с Кубка европейских чемпионов на Лигу Чемпионов. «Гетеборг» — «Милан» нам пришлось спускаться в лобби [80] Матч состоялся 25 ноября 1992 года. . Но мы не пожалели, потому что в том матче было забито четыре мяча, все — в ворота «Гетеборга», и все — одним футболистом — потрясающим Марко Ван Бастеном. А один из голов был просто фантастическим — ножницами, через себя, в падении, с четырнадцати метров, в правый угол.

Вечером накануне возвращения домой я с ужасом осознал, что потрачено около трехсот долларов — на гостиницу, еду и так далее, — а не куплено ничего! В самый последний миг мы с Лёничем забежали в какой-то магазин к чернобровой турчанке Миранде, похожей на Мирей Матье, и за десять минут потратили всю оставшуюся у меня сумму. По совету бывалого Лёнича я напирал на женские «обливные» дубленки черного цвета средних размеров.

На следующий день в здании аэропорта я увидел настоящий парад «челноков» [81] «Челноками» называли предпринимателей первой волны, которые с огромными баулами за плечами мотались в Турцию или Китай, скупали там дешевый ширпотреб, потом привозили и продавали его в России втридорога. , которые забили все пространство многочисленными огромными баулами. А в них — дубленки, кожаные куртки, кофты «ангора». Все баулы были обмотаны желтым или прозрачным скотчем — суровая необходимость, потому что в московском аэропорту по пути от самолета до терминала товар нещадно разворовывался неизвестными. Ключом к успеху было протащить свое в салон самолета. Удавалось это не всем. Нам с усилием удалось. «Челноки» были из разных городов — из Саратова, Красноярска, Мурманска… Ребята из Уфы смотрели на меня с нескрываемым уважением: «Дим! Ну откуда у тебя две с половиной тысячи долларов в двадцать лет?».

Рейс — а это был чартер — задержали на шесть часов. За это время мы с Лёничем выпили «Смирновки» и познакомились с четырьмя взрослыми женщинами. Лёнич вызвался помочь им открыть бутылку Martini, так и сошлись. Прошло совсем немного времени, и наши новые знакомые перестали казаться взрослыми. Лёнич игриво прошептал мне на ухо: «А они все — ничего, даже очень ничего!». Бикфордов шнур был зажжен. Меня заворожила энергичная, эмансипированная девушка, худая, спортивная, хорошо одетая, с короткой стрижкой. Она как-то так на меня посмотрела, что мне некуда было деться, а главное — и не хотелось. Звали ее Мариной, она была «челноком» со стажем и своей «точкой» на вещевом рынке ЦСКА. Через час мы уже кружились с ней между красочными прилавками Duty Free, взявшись за руки и растворяясь в ярком освещении. Вечер неожиданно стал романтическим. Правда, его чуть не зачеркнул Лёнич. На пути в самолет он жестко отрезал: «Не подходи к ней! Она старуха! Ей — тридцать пять!». Может, Лёнич был и прав. Но согласиться с ним было трудно, хотя я попробовал. Я скрылся от Марины в хвосте самолета, но она нашла меня.

Марина оказалась обеспеченной девушкой. Она зарабатывала не меньше тысячи долларов в месяц и ездила на новой «девятке» вишневого цвета с длинным крылом. Ее водительский стаж исчислялся пятнадцатью годами. Вроде бы она была замужем за представителем какой-то иностранной фирмы! У нее был трехгодовалый сын! «Красное и черное» Стендаля, «Госпожа Бовари» Флобера, «Амок» Цвейга, «Фиеста» Хемингуэя! В этих книгах замужние женщины любили молодых людей! Еще бы! Ведь это же настоящее приключение! Я загорелся! Но увы! Ступив на ледяную, заснеженную московскую землю, Марина в секунду превратилась в сосульку, охладев ко мне. Я, конечно, предпринял пару попыток… Однажды приехал с цветами к ней в ЦСКА, а потом пригласил пойти с моими друзьями в новый ночной клуб «У Друбич» [82] Предшественник знаменитой дискотеки «011» в районе Маяковки. , хозяйкой которого была актриса Татьяна Друбич. Место было модное, там бывали мальчик Бананан из «Ассы», модельер Слава Зайцев и другие знаменитости. Солисту группы «Моральный кодекс» Мазаю там даже набили физиономию. Остапишин знал туда ходы… Марина ответила отказом. Во-первых, все-таки имелся муж. Во-вторых, тридцатипятилетняя девушка засомневалась, что впишется в двадцатилетний коллектив. Наши отношения завершились, едва начавшись.