Паоло Джордано - Одиночество простых чисел

— Смотри, — сказала она.

Длинный шрам тянулся до самого бедра. Он был выпуклый и широкий, шире, чем у Маттиа; на равном расстоянии его пересекали полоски швов, что делало шрам похожим на рисунок, какой дети наносят себе на лицо во время карнавала, желая превратиться в пиратов.

Маттиа не знал, что сказать. Аличе застегнула джинсы и заправила майку. Потом снова опустилась на кровать, чуть ближе к Маттиа.

Молчание было почти нестерпимым для обоих. В воздухе, казалось, повисло жгучее ожидание, приправленное мучительной неловкостью.

— Тебе нравится новая школа? — спросила Аличе, лишь бы что-то сказать.

— Да.

— Говорят, ты гений.

Маттиа втянул щеки и со всей силой стал давить на них зубами, пока не почувствовал металлический вкус крови, наполнившей рот.

— А тебе и вправду нравится учиться?

Маттиа кивнул.

— А почему?

— Это единственное, что я умею делать, — произнес он.

Ему хотелось сказать, что любит учиться, потому что может делать это один, потому что все, что изучаешь, уже мертвое, холодное и пережеванное. И еще ему хотелось сказать, что страницы всех школьных учебников одинаковой температуры, что они никому не наносят никакого вреда и ты тоже не можешь сделать им ничего плохого.

Но он промолчал.

— А я тебе нравлюсь? — вдруг выпалила Аличе. Голос ее прозвучал тоненько, а лицо залилось краской.

— Не знаю, — поспешно ответил Маттиа, глядя в пол.

— Почему?

— Не знаю, — повторил он. — Я не думал об этом.

— Тут и не нужно думать.

— Если я не думаю, ничего не понимаю.

— Ты мне нравишься, — сказала Аличе. — Немного. Мне так кажется.

Он кивнул и прищурился, старательно разглядывая геометрический рисунок ковра.

— Хочешь поцеловать меня? — спросила Аличе.

Она не устыдилась своих слов, но когда произносила их, желудок свело от страха, что услышит равнодушное «нет».

Несколько секунд Маттиа сидел не шелохнувшись. Потом медленно покачал головой, продолжая изучать орнамент на ковре.

Напряжение нарастало, Аличе обхватила руками талию, словно измеряя ее окружность.

— Неважно, — торопливо произнесла она и уже совсем другим тоном добавила: — Ты только не рассказывай об этом никому, пожалуйста.

«Вот идиотка, — подумала она. — Глупее первоклашки». Внезапно комната Виолы, где сидели они с Маттиа, показалась ей не только чужим, но и враждебным местом. От всех этих ярких красок на стенах, от письменного стола, заваленного косметикой, от балетных туфелек, болтающихся на створке шкафа словно ноги повешенного, от огромной фотографии Виолы у моря — лежит на песке, безумно красивая, — от кассет, нагроможденных как попало у магнитофона, от одежды, валявшейся на кресле, у нее закружилась голова.

— Вернемся туда, — сказала она.

Маттиа взглянул на нее, и Аличе показалось, будто он просит прощения. Она открыла дверь, впустив в комнату орущую музыку, и быстро, как могла, пошла по коридору, но вдруг представила лицо Виолы. Тогда она вернулась и, не спрашивая позволения, взяла Маттиа за одеревеневшую руку. Так, держась за руки, они и вошли в шумную гостиную дома Баи.

Девчонки затолкали Дениса в угол возле холодильника просто так, чтобы немного поддразнить. Они встали перед ним, образовав живой барьер из сияющих глаз и распущенных волос, из-за чего Денис не видел Маттиа.

— Ну что, поиграем? — спросила Виола. — Выбирай: либо отвечаешь на любой вопрос, либо выполняешь любое наше требование.

Денис уныло опустил голову, как бы говоря, что не желает играть в эту игру.

Виола выразительно закатила глаза, открыла холодильник, еще больше притиснув Дениса в угол, достала бутылку персиковой водки и сделала глоток прямо из горлышка.

— На, держи, — сказала она, передавая ему бутылку.

Денис чувствовал себя плохо, его слегка подташнивало, от выпитого виски во рту скопилась горечь, в гортани щипало, но в действиях Виолы было что-то такое, из-за чего он не смог противиться. Он безвольно взял бутылку и глотнул. Потом передал ее Джаде Саварино — та с жадностью сделала несколько глотков, словно пила не водку, а лимонад.

— Ну, и что же ты выбираешь? — повторила Виола. — Иначе мы сами решим.

— Мне не нравится эта игра, — промямлил Денис.

— Да уж, таких зануд, как вы с приятелем, еще поискать надо, — ответила Виола. — В таком случае решаю я. Будешь отвечать. О чем бы тебя спросить?.. — Она приложила указательный палец к подбородку и обвела взглядом потолок, будто размышляя. — А, придумала! — с ликованием возвестила она подруг. — Ты должен сказать, кто из нас нравится тебе больше всех.