Паоло Джордано: Заражение. COVID-19, наука, общество и глобальный кризис

© Nel contagio, Paolo Giordano, all rights reserved

© 2020 Giulio Einaudi editore

Published by arrangement with MalaTesta Literary Agency, Milan , and ELKOST International literary agency, Barcelona

The Author will donate part of his royalties to medical research charities and to those working to cure the infected.

Автор передаст часть средств от продаж книги благотворительным организациям медицинского профиля и тем, кто ухаживает за заразившимися.

© Издание на русском языке, перевод на русский язык, оформление. Издательство «Синдбад», 2020

Паоло Джордано(р.1982) – итальянский писатель и сценарист. Получил всемирную известность после публикации романа «Одиночество простых чисел» (2008), удостоенного премии Стрега (итальянский Букер), изданного общим тиражом около полутора миллионов экземпляров на более чем сорока языках. В России вышли три из четырех его романов: «Одиночество простых чисел», «Человеческое тепло» и «Черное и серебро».

По образованию физик-теоретик, кандидат наук. Живет в Риме.

Эпидемия коронавируса требует от современной медицины немедленного ответа, претендуя на роль самого серьезного вызова нашей эпохи. Не первая и не последняя, не исключено, что она и не самая страшная. Вполне возможно, число ее жертв будет не больше, чем у других эпидемий, при том что уже через три месяца после появления она установила рекорд: SARS-CoV-2 – первый новый вирус, столь стремительно распространившийся по свету. Другие вирусы, например похожий на него SARS-CoV , были побеждены довольно быстро, а, скажем, ВИЧ ведет против нас партизанскую войну уже многие годы. SARS-CoV-2 оказался куда более дерзким. Его нахальство заставляет нас задуматься о том, что мы всегда знали, но недооценивали: какое множество связей объединяет нас на самых разных уровнях и до чего сложен мир, в котором мы живем, – не только в политическом, экономическом и социальном отношении, но и с точки зрения межличностных взаимодействий и психологических структур.

Сегодня, когда я пишу эти строки, в тот субботний день 29 февраля, что выпадает только раз в четыре года, число зараженных коронавирусом в мире уже превысило 85 тысяч человек – из них почти 80 тысяч только в Китае, – а число смертей приблизилось к трем тысячам. Я смотрю на интерактивную карту, составленную Университетом Джона Хопкинса. По серому фону расплываются тревожные красные круги – зоны заражения. Может, стоило выбрать какой-нибудь другой цвет, не столь тревожный? Впрочем, всем известно, что вирусы – красного цвета и кресты на машинах скорой помощи тоже; Китай и вся Юго-Восточная Азия залиты красным полностью; остальной мир пока в отдельных красных пятнах, но уже понятно, что скоро эта сыпь покроет его целиком.

К удивлению многих наблюдателей, пальму первенства в этом пугающем соревновании захватила Италия. Но это пока. Вполне вероятно, что через несколько дней ситуация в других странах окажется еще хуже, причем в какой именно, заранее сказать невозможно. Да и само понятие Италии в настоящий момент теряет смысл: нет больше ни границ, ни областей, ни городских кварталов. Нынешний кризис превыше культурных и национальных различий. Эта зараза в точности отображает современный мир – глобальный, пронизанный бесчисленным множеством запутанных связей. Я прекрасно отдаю себе в этом отчет, но тем не менее, глядя на накрывшее Италию красное пятно, не могу сдержать волнения. Встречи, которые были мне назначены на ближайшие дни, не состоятся из-за карантина; другие я отменил сам. Неожиданно для себя я оказался в пустоте. И не я один – мы все существуем как бы в подвесе, вырванные из привычного ритма; так бывает в некоторых музыкальных композициях, когда смолкают ударные и мелодия словно растворяется в наступающей тишине. Школы закрыты; в небе редко-редко пролетит одинокий самолет; в музейных залах не слышно шагов. Повсюду тишина. Вирус поставил нашу жизнь на паузу.

Я решил, что во время этой паузы буду писать. Чтобы вместо гаданий попытаться осмыслить происходящее. Писательство иной раз оказывается своего рода якорем, не позволяющим тревоге унести тебя далеко от берега. Но дело не только в этом. Я не хочу упустить того, что эпидемия говорит о нас самих, о том, что мы собой представляем. Как только этот ужас закончится и страхи останутся позади, серьезные мысли и намерения тоже испарятся, – так всегда бывает после болезни.