Алексей Филиппенков - Воронка

Вся площадь Биаша словно заснула, отдавая дань уважения павшим на ней воинам. Вокруг было тихо-тихо, лишь только солдаты, проходившие рядом, своими разговорами нарушали минуты тишины. В город вбежал третий батальон для поддержки и укрепления позиций. Все что-то кричали, перетаскивали пулеметы, растаскивали различный инвентарь. На войне они – сила, хотя и имен друг друга не знают. Здесь Вернер ощутил то, что никогда не мог понять там, в другой жизни. За кафедрой университета ему не давали списать те, с кем он много лет знаком. А здесь незнакомые тебе люди, не знающие твоего имени, готовы были отдать за тебя собственную жизнь, прикрыть и просто помочь, только потому, что это их долг, и война стала для Вернера домом больше, чем родная Йена. Здесь его понимали и любили. Но война уйдет, окопы заплывут землей, он вернется в родной город и будет слушать от студентов, которые и хлопушек не слыхали, как надо поступать в критической ситуации. Ему будут хамить в библиотеках, в магазинах. С ним вновь будут общаться как с ничтожеством. Но все это впереди, а сейчас Вернер Гольц просто сидит. Он медленно закрыл глаза, и из них потекли слезы, сильно отличающиеся от тех, что были ночью и до призыва. В этих слезах были свобода и умиротворение. Мимо площади проходил строй солдат, они тянулись медленной колонной куда-то в другой конец городка.

В начале площади, на ступеньках жилого дома сидел фельдшер с листом бумаги, быстрыми штрихами он зарисовал Вернера, сидящего в одиночестве на небольшом клочке земли, закрыв лицо руками. Врач не стал подходить с просьбой позировать, а просто нарисовал откровенную сцену, где человек остается один на один с самим собой, и о чем он там себе думает, знает только он сам. Врач рисовал его со всей откровенностью – маленького человека большой войны.

– А-а-а, Гольц, ты живой, оказывается.

Вернер резко открыл глаза и увидел, как к нему подошел солдат из соседнего взвода, с которым он общался, когда прибыл сюда.

– Клаус, и ты живой, – с легкой улыбкой проговорил Вернер.

– Как видишь, солдат. Как ты себя чувствуешь после такого, Верн? Вижу и тебе досталось, тебе нужен врач, – с весельем в душе спросил закаленный в боях солдат.

– Это неважно, щека заживет, я даже не чувствую. Только вот друг погиб, – с досадой ответил Вернер про Франсуа.

– Да, понимаю тебя, я сам потерял сегодня хорошего товарища, ему прострелили горло. Слава богу, все закончилось. Это же твой первый бой, страшно было?

– Да как-то не успел понять, Клаус, все произошло настолько быстро.

– Да, французы побежали как крысы с корабля. Ты где вообще был? Я тебя вчера весь день и всю ночь в окопе искал. Сам же умолял научить тебя в скат играть и удрал куда-то.

– Да я видимо заснул, а ты меня не заметил, народу-то много в траншее, – с улыбкой сказал Вернер.

Клаус встал и, похлопав Вернера по плечу, пошел к своему взводу. Уходя, он крикнул:

– Кстати, Верн, сегодня вечером нас сменяют. Так что тебе повезло, научу тебя играть в скат.

– Да, конечно.

В воздухе витал легкий, почти незаметный дым от пожарища. Вернер стал дышать ровно, хотя боль в голове не проходила. Он поднес руку к рассеченной щеке, из которой сочилась кровь…

Морщинистая рука дотронулась до шрама, который давно зарубцевался, но оставил о себе сильную память. Вернер открыл глаза и почувствовал, как вновь переродился. Грязь и боль молодости переменились светлым, ярким днем 1980 года. Будоражащий хаос войны сменился зеленью и тишиной. Городок Биаш жил мирной жизнью, радуя туристов своими вновь отстроенными улицами, будто стараясь загладить вину перед теми, кто много лет назад сложил здесь свои головы. Местность глядела на жителей и приезжих с радостной улыбкой, раны прошлых лет померкли в новых фасадах и свежей краске и уже не так резали душу. Взрослый Вернер вернулся обратно в свое счастливое настоящее. Зеленая трава источала душистый аромат утренней росы. Щебетанье птиц создавало в душе праздник, на котором надежда, взявшись за руки с долгим ожиданием, танцевали медленный танец благодарности за прекрасную жизнь. Он снова дотронулся до щеки, вспоминая тот удар в рукопашной. Вернер не мог поверить, что с того момента прошло больше полувека.

Битва на Сомме закончилась в ноябре 1916 года. Она унесла с собой огромное количество жизней. 11 ноября 1918 года завершилась Первая мировая война.

Вернер думал, что та воронка – это последний миг его страхов, но он ошибался. Через год после событий на Сомме Вернер был ранен, его отправили в госпиталь, где он лечился до окончания войны. В своей жизни он успел все обрести и потерять. Все, что он заработал своим трудом, утратилось за мгновения. Жизнь избила его дважды. Первым ударом была Сомма, когда он еще ничего не понимал и был наивным ребенком, которого просто взяли и бросили в самый ад на земле, не научив и не показав ничего. Спустя двадцать лет после спокойной жизни началась Вторая мировая война, одна из самых кровопролитных за всю историю человечества. В этих двух войнах были уничтожены целые поколения людей, с лица земли стерты целые народы. Десятки миллионов людей нашли свое пристанище в маленьком клочке земли, которое стало их домом, но каждый из них так и не понял, почему.