Евгений Жук - Время в тумане

— А я подумал, в углу три слоя. Боялся, что доделывать заставят.

— А три и было, — ответил Жора. — Имелись у меня там контрольные места. Танцевать я по всему ковру смог бы, а вот резать — ну, нет, только в таких местах.

— Значит, все-таки три? — Крашев был ошеломлен. — А вдруг узнают? Вдруг потом протекать начнет? Ну, Жора, с тобой и сесть недолго.

— Не посадят. — Жора взял справочник. — Смотри: в этом месте можно три слоя. Перестраховались проектанты. Обычное дело: лучше больше — хуже не будет. А нам с тобой премию надо — сколько рубероида наэкономили.

Устраивать бетонные полы из мраморной крошки (так это называлось в ЕНИРе) было не так муторно, зато много тяжелей.

Бетономешалку, громадную, неуклюже повертывающуюся грушу, через выставленный оконный проем, по швеллерам, затащили на второй этаж. Рядом сколотили ящик для цемента. Но всю мраморную, искрящуюся кварцевыми вкраплениями крошку-щебенку на второй этаж подать было невозможно, и ее решили завозить как можно ближе к оконному проему и подавать наверх краном.

Хилый, чахлый «пионер» для таких целей уже не годился. Между заводской стеной и забором тюрьмы (вернее, промышленной зоной этой тюрьмы), той самой, из которой привозили «узких специалистов», наверное, еще в начале стройки были проложены подкрановые рельсы, сделан деревянный короб, а в дальнем углу стоял и сам трубный кран, теперь, когда уже отстроили коробку завода, брошенный и ненужный. После того, как они быстро и совсем неплохо сделали гидроизоляцию, их заметили, еще не совсем, чтобы серьезно воспринимать, но достаточно, чтобы иногда помогать.

С краном помогли быстро. Из района приехали молодые, шустрые ребята, одетые в зеленые, с яркими нарукавными эмблемами спецовки. Заменили подгоревший двигатель, слазили наверх, а потом один из них прямо снизу, нажимая щепкой на реле, завертел стрелой и сделал майна-вира крюком. Ездить по рельсам он не рискнул — деревянный желоб, по которому за краном тащился кабель, был разбит. Вдвоем с Жорой (студенты носили цемент), вспомнив школьные каникулы и работу с матерью, Крашев лихо ремонтировал короб.

А к концу дня пришел начальник участка, привел крановщика. Крановщик был высоким, тощим и имел такое испитое, просто замученное лицо, что сердце у Крашева заныло.

Нехотя, как бы делая громадное одолжение, крановщик походил вокруг крана, поеживаясь, не делая попыток ни к знакомству, ни к разговорам. Так же нехотя, еле передвигая ноги, он влез на основание крана, открыл дверцу трубы, просунул в нее свое тощее тело и надолго пропал.

Минут через пять, когда им надоело стоять, задрав головы, они уселись на борт короба, и Жора спросил у Крашева:

— Командир, а я пользуюсь правами члена отряда?

— Ну, конечно, — сказал Крашев, пытаясь разглядеть пропавшего крановщика.

— И я имею право получить аванс, ну, эдак, рублей двадцать пять?

— О чем речь?.. — чуть досадливо поморщился Крашев и подошел к нижнему срезу трубы. — А, может, он застрял?

— Не горюй, — Жора улыбнулся. — Беру его на себя. Завтра в трубе бегать будет. Только ты аванс не забудь.

— Не забуду — вечером получишь. И сто рублей не жалко. Только каким макаром ты этого алкаша бегать заставишь? Поманишь деньгами? Он уже скоро ползать не сможет.

— Секрет, — Жора как всегда задорно улыбался. — Но больше двадцати пяти рублей мне не надо. Может, даже много.

В это время кран дрогнул и мягко покатился по рельсам, таща за собой толстый, покрытый пылью кабель. Потом крановщик повернул стрелой, опустил и поднял крюк. Делал он это, наверное, с такой же скоростью, как и парень из наладочной бригады, но Крашеву показалось, что и это делается медленно и лениво. Не дождавшись, когда крановщик спустится вниз, они пошли к школе…

На следующий день, часов до двенадцати, Крашев носился по хоздвору стройуправления, выбивал машину для подвозки мраморной крошки, организовывал ее погрузку.

— У нас все готово, — сказал Жора, когда Крашев подъехал к месту разгрузки. — Бетономешалка крутится, ребята расставлены по местам. Даже с профессиями определились: месильщики, тащильщики, гладильщики, а внизу у крана — насыпальщики.

— А подавальщик? — в тон ему спросил Крашев. — Он хоть на работу вышел?

— Вышел. Сейчас из столовой придет — увидишь, как он по трубе полезет.

Минут через десять, широко, старательно вышагивая длинными худыми ногами, подошел крановщик. Не останавливаясь, невразумительно-извиняюще пробормотав что-то Жоре насчет длинной столовской очереди, он так же старательно просунул свое тело в трубу; и, подняв раз-другой голову, за большим кабинным стеклом Крашев увидел это тело уже наполовину сложенное и готовое исполнять команды.