Евгений Жук - Время в тумане

Меня вызывал инспектор Ланкэр. Вызывал внезапно, предоставляя свой канал передвижения. Неужели Ланкэр имеет какие-либо санкции? А может, это обычная профилактическая шумиха? Я знал, что живого, настоящего времени у меня — только до дверей лифтоприемника системы передвижения, а там — анализатор каналов и через миг — практически меньше мига — я буду в кабинете Ланкэра — грозного инспектора Ланкэра, курирующего институт звездных систем, где я работал. Инспектора Ланкэра побаивался даже старый, добрый Шабар — мой руководитель, начальник отдела звездных систем типа АЭ.

Время для раздумий кончилось, в лифтоприемнике на меня с нетерпением смотрел уже покрасневший глаз анализатора каналов. «Сейчас еще напомнит об экономии времени», — с неприязнью подумал я, но перед тем, как назвать код канала Ланкэра, решил, что защищать свою АЭ-52/35 и все остальное буду до конца…

Ланкэр и в самом деле был грозен.

— Мы устали от этой вашей желтой, — начал он, не глядя на меня и не сказав ни одного из традиционных приветствий, распространенных в Соединенном Союзе неискусственных цивилизаций. — Мы дали согласие на этот эксперимент — создать на задворках Вселенной эту желтенькую, — Ланкэр взглянул на информтабло, — эту АЭ-52/35. Это был обычный эксперимент — создание обычной, совсем заурядной звезды. Контролировать работу вашей группы я доверил младшему инспектору. И что же?! Он еще держался, когда вы создали эти девять планет, шесть из которых никуда не годятся. Но он сбежал! Да! Перебежал в вашу группу, когда вы смастерили эту цивилизацию на третьей планете.

— Мы не создавали цивилизацию, — попытался возражать я.

— Знаю, знаю, — резко перебил меня Ланкэр. — Формально — да! Не создавали. Да и не могли создать — это противоречит основному закону Союза: никаких искусственных цивилизаций! Звезды, планеты — сколько угодно, но никаких цивилизаций! Слишком уродливы и агрессивны они получались. И существует закон, и вы обязаны его выполнять, а мы — инспекция — следить за исполнением.

— Но мы не создавали цивилизацию, — я все же решил что-то ему доказать. — Мы только рассчитали, что в этой части Вселенной должна возникнуть звезда типа АЭ, планеты и все остальное. Ну, и помогли возникнуть звезде, образоваться планетам и чуть ускорили ход времени… Разум, а потом и цивилизация возникли сами.

— А вот этого не знаю, — опять перебил меня Ланкэр. — Чистота эксперимента не доказана. Возможно, вы превысили интеллектуальный коэффициент, возможно еще что-то. Не знаю. Это не мое дело. Знаю одно. Эта ваша неискусственная, — Ланкэр усмехнулся, — цивилизация на третьей планете ведет себя хуже некуда. Все искусственные вместе так себя не вели!

Чего и было хорошего в вашем эксперименте, так это третья планета. Желтая звезда так себе, ни вида, ни блеска; планеты совсем уроды: один мертвый карлик, пять мрачных громадных циклонов; две ни то, ни се — сплошная неопределенность, и только третья, — Ланкэр впервые взглянул на меня, — была планета как планета. И что же эта цивилизация с ней сделала? Развела сплошную кровавую резню, закончившуюся мировыми войнами. Исчезли целые острова, исчезли народы и культуры. Реки отравлены, озера превращены в болота, леса — в пустыни. Воздухом уже нельзя дышать. А ведь вначале было море хлорофилла, океаны чистейшей воды, мягкий изотермальный климат. А что теперь? Экологический коэффициент падает, а агрессивный возрастает. Имеется возможность термоядерной войны! Но хватит! — Ланкэр грозно, как умел только он один, посмотрел на меня. — Никаких возрождений из пепла не будет! Сегодня же доложу в Совет Союза, и мы заставим вас вмешаться и прекратить эту бессмысленную резню, а заодно и весь этот ваш эксперимент.

…Я опять шел до лифтоприемника и знал, что ничего уже Ланкэр сделать не сможет. Да и никто ничего не сможет сделать РАЗУМУ. Родившемуся РАЗУМУ. Наш Союз, в тоске по родственным разумным существам, создавал искусственные звезды, планеты и цивилизации, не понимая вначале, что искусственный РАЗУМ создать нельзя.