Жозеф Кессель - Всадники

Путники направились к берегу. Быстро светало. Водопады начинали обретать свои цвета: серый жемчуг, розовый, черный. И острый верх красной стены, которая поднималась рядом с водопадами, тоже освещался все ярче. Природа придала причудливые формы ее вершинам. Они напоминали человеческие лица и фигуры, стоящие вертикально, наклоненные, лежащие на боку.

– Эти загадочные скалы, что, за ночь, что ли, появились? – спросил Уроз у идущего рядом Кутабая.

– Они здесь с незапамятных времен, – ответил сторож мечети. Только позавчера ты не мог их увидеть, оттого что была темная ночь.

Пройдя по берегу, Кутабай свернул на тропу, идущую направо. На гребне гор появлялись все новые статуи, высеченные самой природой. Последняя напоминала фигуру девушки. Она стояла как бы совсем отдельно от скалы. Устремленная всем телом вверх, она, казалось, следит с высоты птичьего полета за путниками, шагающими внизу. И прямо под ней в вертикальной стене гор неожиданно появилась расщелина. Это было начало ущелья, прорезающего последний хребет Гиндукуша.

– Да хранит Аллах каждого из вас! – пожелал Кутабай.

– Спасибо, брат, – отвечал Уроз.

В словах его послышалась почти нежность. Он сунул руку за пазуху, вытащил пачку денег, засунул ее за пояс Кутабаю и сказал:

– Поскорее женись, кончай со своей одинокой жизнью.

Грубые черты лица Кутабая смягчились от неожиданности, счастья и благодарности. Урозу стало не по себе. Он отвернулся от Кутабая, бросил взгляд на Мокки и Зирех. И тотчас пришел в себя. На их лицах он прочел дикую злобу: их грабили, у них отнимали то, что по праву принадлежало им. На мертвенно бледных щеках Уроза появилась привычная волчья ухмылка. Он забыл о существовании Кутабая, не слышал больше его слов благодарности и знаком приказал саису идти впереди. За ним и Джехол вступил в узкое ущелье.

Только вошли и тут же остановились. Впереди была полная темнота, глаза ничего не видели. Они подняли голову в поисках света. На головокружительной высоте тоненькая голубоватая ниточка между отвесными стенами расщелины обозначала, что где-то там есть небо. Причем им показалось, что дальше проход сужается еще больше.

Постепенно глаза привыкли к полутьме. Мокки шагнул раз, другой и дальше пошел уже увереннее. Тропа была проложена по гладким скалистым породам. Ступая, копыта Джехола и мула звенели, как в пещере. Саис крикнул:

– Подожди… Постой.

Уроз разглядел поперечную стену, преграждавшую все ущелье. Откуда-то послышался голос Мокки:

– Есть проход… только-только для…

Голос его внезапно умолк, словно куда-то унесенный. В том месте, откуда он донесся, начинался туннель, такой низкий, что Урозу пришлось лечь на загривок коня, и такой узкий, что Джехол, продираясь, оцарапал себе плечи. Вдруг ослепительный свет ударил в глаза, и в ту же секунду лицо Уроза оказалось в струе воздуха.

Никогда еще не испытывал он такого порыва ветра. У этого ветра была сила урагана и ритм, постоянство реки в половодье. Он извлекал из скалы поразительную музыку. Ущелье пело и стонало, жаловалось, как какая-то необыкновенная каменная флейта. Где возникал этот дикий поток воздуха? Из какой бездны доносились эти жуткие крики, вопли и бесконечные рыдания?

«Это души всех погибших здесь пастухов плачут в глубине земли», – подумал Уроз.

Оглушенные и ослепленные стояли они с Джехолом, не решаясь сдвинуться с места. Перед ними, насколько хватало глаз, тянулась по крутому склону прямая тропа.

Мокки отделился от скалы, к которой его прижал порыв ветра, и прошел мимо Уроза. У входа в туннель стояла Зирех, согнувшись пополам и боясь сделать хотя бы шаг вперед. Саис протащил ее по выступу, нависавшему над обрывом. Он крикнул, напрягая голос, Урозу:

– Ну, что будем делать?

Уроз протянул вперед руку с плеткой. На ремешке все еще висел острый кремень, тот самый, которым он размозжил голову собаке. Мокки отвернул от него свое плоское лицо, искаженное то ли от порывов ветра, то ли от ненависти. Взглядом он спросил совета у Зирех. Тут Уроз перестал замечать рев ветра. Инстинкт, предупреждавший его об опасности, кричал громче. Он не должен был сейчас дать служанке время передохнуть и отдать приказ саису.

Уроз взмахнул плеткой как раз между головами Зирех и Мокки. Острие кремня промелькнуло у них перед глазами. Они отпрянули друг от друга. Уроз схватил Мокки за шиворот и швырнул его в сторону крутого спуска. Мокки отлетел далеко от выступа скалы. Уроз направил коня в промежуток между ними, прямо на саиса. Тот оказался в такой позиции, что не мог ничего сделать, несмотря на все свое желание покончить с хозяином. Находился он ниже его, прижатый к стенке, на тропе, лишь не намного более широкой, чем грудь Джехола. Он не мог ничего предпринять, имея против себя увесистую массу коня и острый камень на конце плетки. За ногами Джехола Мокки увидел мула и Зирех, отошедших от обрыва и начавших спуск. Тогда он повернулся спиной к Урозу и расслабленно зашагал вниз по склону.