Фредерик Тристан - Во власти дьявола

Для Алисы этот второй удар был в некотором роде ужасным продолжением первого. Точно ее мать наконец растерзали похотливые руки ее палача. Она всегда испытывала к этой женщине, которая была так далека от нее, только мучительную нежность; а теперь вдруг ее охватило чувство великой скорби, смешанной с угрызениями совести. Она обвиняла себя в том, что мало заботилась о Марии-Ангелине, пока несчастная все глубже погружалась в свое тусклое одиночество. Быть может, указав ей путь куда более достойный, она могла бы вырвать ее из порока, которым та так дорожила, ввергнутая в него жестокостью своей болезненной страсти. Она упрекала себя за стыдливость, запрещавшую ей откровенничать с женщиной, язык которой присыхал к гортани от необходимости лгать собственной дочери. Как и тогда, в первый раз, Алиса съежилась от горя и понесла свою боль в церковь Сент-Этьен-дю-Мон.

Там шло венчание. Торжественно звучал орган. Поднявшись на балкон, где властно пел инструмент, она заметила, что органист — совсем молоденький юноша. Позже ей сказали, что старый Джаспер больше сюда не приходит. То ли он теперь живет в приюте, то ли уже скончался, толком никто ничего не знал. Тогда, почувствовав себя всеми брошенной и окончательно одинокой, она решила сама отомстить за смерть матери. Рассчитывать на меня она не могла, и это было все, что ей оставалось; ей казалось, что эта смерть навсегда поселилась в ее душе.

В голове у нее все смешалось. Мысли путались, одно желание поочередно сменялось другим: то она хотела донести на Пурвьанша в полицию, то купить пистолет и отправиться в «Театр Франшиз» — да, чтобы убить это чудовище…

Уже после полудня, подхваченная волной черного отчаяния, она бросилась в банк своего отца. Господин Распай уже ушел. Тогда она направилась к мадемуазель Бонэр. Ей открыла мать Софи, но где сейчас может быть актриса, она не знала. Когда Алиса вернулась домой, мысли ее были в совершенном беспорядке, но все же еще достаточно ясными для того, чтобы обещать мне подумать, прежде чем совершать какую бы то ни было месть. Она согласилась принять снотворное и заснула около четырех.

На следующее утро нам удалось наконец добраться до ее отца. Кратко и сухо — точно отдавая распоряжения своему биржевому агенту — он объявил нам, что формальностями похорон займется «го секретарь, и извинился за невозможность дальнейшей беседы. Он должен был председательствовать на важном совещании, а позже — готовиться к семинару.

К двенадцати к нам на улицу Одессы зашла Софи. Она приехала откуда-то из провинции и только что все узнала. Она была в возмущении, но после того как мы дали ей прочитать последнее послание Марии-Ангелины, ее охватил холодный гнев, от которого черты ее тонкого лица отвердели. Она, как и мы, больше не сомневалась в том, что Пурвьанш не просто подлец, он — убийца. Он хладнокровно подстроил смерть Марии-Ангелины, старательно подталкивая ее все дальше и дальше к пропасти. Сообщив, что оставляет ее, он перерезал последнюю нить, еще удерживавшую ее над бездной. Вне себя от горя Алиса воскликнула:

— Пусть он умрет!

Тогда мы увидели, как Софи, подумав с минуту, выпрямилась в своем кресле и хмуро произнесла:

— И этот господин упрямо желает добиться моей любви? Ну что ж, посмотрим, как далеко он сам способен зайти… Не волнуйся, Алиса. И ты, и твоя мать — вы будете отомщены!

Мы поняли это не сразу, но ужасная партия между Софи и Пурвьаншем, о которой тот так мечтал, началась.

Знаменитый план Пурвьанша походил на бред сумасшедшего. И однако, этой новой уловке была суждена удача — в той мере, в какой этому способствовала сама Софи Бонэр.

Зная, что актрису приняли в «Театр ампир», он сблизился с его директрисой, Мадлен Герланд, и предложил себя на роль Лелио — принца, влюбленного в Сильвию. Это было тем более дерзко, что контракт уже был подписан с Себастьяном Дрё. Впрочем, тут все уладилось очень быстро. Роль была занята, зато Анри Шаваль, режиссер, пока не выбрал себе помощника для репетиций. А так как премьера «Короля Лира» намечалась на 12 октября и новая постановка «Черной комнаты», которую собирались играть в очередь с «Лиром», была уже готова, решили, что Нат и станет этим помощником.

Огромное значение в этом предприятии сыграла ловкость Пурвьанша, так как сначала его предложение было встречено с удивлением. Уже предвкушали его скорый триумф с Шекспиром, и у себя, в «Театре Франшиз», он был полным хозяином. А тут он домогался второстепенной роли — под башмаком у другого режиссера и в конкурирующем театре! Тогда он стал объяснять, что после трагедии комедия его бы освежила: для него это была бы уникальная возможность проанализировать все пружины Мариво — через эту пьесу, «обучающую свободе в предлагаемых обстоятельствах».