Виктор Авин - Избранное. Том 3 - Миграция Души, 1982–2012

Если не видишь в своей голове’ цель,
то это не значит что ее там нет
Она не звенит, не настраивай пеленг —
на поиск цели стоит запрет
Не ищи специально, ты не ищейка,
и не создатель, киборг-смерч
Гуди, дуй воздух по трубам,
струны так завибрируют что вдруг замкнет
Прозванивай цепь картин, событий —
они всплывают не там где жмет
И набегают_волной_открытий — все новых окон_
и в них то сокол
А то змея заползет, то Бог,
а то под напором взорвется пол
То потолок всего лишь, крыша выдержит все,
успевай фиксируй
Схлынет одно и начнется снова,
радуйся визгу, исполни соло —
Вой на луну и упрись осел
и вдруг кувырнувшись встанешь молод
Утром увидишь простое решение —
перпетуум мобиль Муза на стол
Положит цель — отбивную с кровью,
выжмет пот из твоего комзола
Сломает рог у себя ль, на дереве
и сцедит все свои впечатления
В детский рожок и цель зыпрыгает
в твоей голове… малыш, пошел!
Куда? А, цель — ничто. Просто — ты всех — порвешь.
И ты все порвешь. И из глаз под напором вдруг
хлынет дождь.

Греется березка, урчит старинный замок
К немецкому гротеску добавлено динамо
Внутри бурлит погода — мерцает телеофис
Подсел из небосвода под вантовый гусь мостик
Крестовский остров моется святой водой
из Карповки
И Оккервиль бодается на том конце с заправкою
Бадаевские склады на Ржевке в середине [4] Карповка привинчена для рифмы — Крестовский остров моется в Малой Невке; Оккеркиль — есть такая речка; на Бадаевских складах (Ржевка-Пороховые)хранился весь продуктовый запас Ленинграда, разбомблены в первые дни войны; новый вантовый мостик связывает Петроградку с Крестовским напрочь и расшивает еще одно узкое место Города; телеофисы в особнячках — и образно и фактически; в детской библиотеке им. Пушкина у Невского за углом — на Большой Морской, действительно В ГАРДЕРОБЕ работает бабушка 80-ти лет и говорит по-французски; задокументировано поэтически.
Кряхтят и вспоминают бомбежку ту Бамбине
Чья бабушка работает сейчас в библиотеке
Что на Большой Морской блестит не для утехи
И принимая польта в миг__вдруг скажет
по-французки
Май дарлинг, миссис Брик, фасон Ваш модный, узкий
И цвет лица подходит, а называется
«blank rouge»
— Брусника с молоком, — поправит ее муж.

…Мы подъезжаем к прекрасному месту
На Малом Рогожском спят малые дети
И солнышко с ними лучами играет
Щекочет, ласкает, не плети — огниво
Проснулись, и доброе, вечное Гамлет
Как Данко в руках — как понес по планете!
Отели на месте судов и театры
На месте Бутырок — беседки и парки!
Москва, ты прекрасна! Таганская арка
На месте кольца — если въехать в круг счастья
И ближний прожектор включить а не дальний
И изменить отношение к миру
Послушай!
О сколько открытий увидишь из банка
Если с деньгами хранишь в нем и Душу!

Разговаривать следует тихо
В присутствии будущих листьев
Вообще постарайся не мыслить
У коморки, ее уже строят
А то я было только подумал —
Дом возник предо мной ниоткуда
Правда, я бы хотел с мезонином
С очагом — полотном от Малевича —
Приезжал всякий раз бы но мимо…
Об оторве зажог сразу, листьев
Вышло столько что есть на два фронта
И для той, что изгонят из рая
И для той что «лилит» и сломают.
Постарайся не думать про осень
В начале бездумного мая
Сколько жженок и столько же листьев
Ну как все их, по каждому, сбросят
На деревьях интимного много
А если в сумерках — много фантазий
А под деревом свит бритый ежик.
Дайте два, — искусителю скажет
Сук к полену для сказки приладив
И Буратино найдет свою маму.
Сказка кончится плохо? Ты знаешь
Хэппиэндом, тортом и Тортилой
Если с личика торт не оближешь
До Рождества не дождавшись
И будешь думать что это Мальвина
В пышный кустик засунув сук в мае, —
Говорил папа Карло, стругая
Безымянный поранив свой палец
У сука.

Ты повернешься белой спиной
И захохочешь: «ну, догони!»
И лед весенний взломает шторм
Скованный прошлыми визави
С тобой, осенней, метнувшей в Балт
(Свинцовый, ижорный улов-залив)
С наростами якорь с Пяти Углов
Пробивший крышу — земной гранит
Высвобождая взрывную страсть
Ребристых крыльев из парусов
Из монстра нежная польется власть
В Невы протоки, из под оков
Мостов прорвется за пастью пасть
У лангольеров из камня Клодта
И это будущее спать не даст
Зиме предчувствие не обуздать
И снова наступит в угаре ночь
И так монгольфьердки сорвут с себя
Мехо-снегов из пещерных шкур вещные коконы —
облака
Что время
На Стрелке
Пойдет
В обскур
И к Столпу прижмется слегка дрожа
До снега белая твоя спина
И из парусины листья начнут
Появляться в тальке на божий свет
Прокруст за прохрустом — то в проворот
Ложе гранитное станет вращать
Алмазную Женщину-Петербург.
А гранитные крошки пойдут на асфальт